–  Что, водопровод не работает?

–  Нет, я имею в виду, ну, в общем, выпивку. Джин с тоником, например. По-моему, англичане это употребляли?

–  Алкоголь - это моча дьявола!
– сурово отчеканил Патил

–  Ну, это моему интеллекту не повредит.

–  Кто знает. Мозги - штука тонкая.

–  Вы боитесь, что окружающие могут заподозрить что-нибудь?

–  Разумеется, это нежелательно, - вмешался Сингх.

–  Тогда не стоит беспокоиться, - пробурчал Клэй. Жара и долгие часы тяжелого труда утомили его.
– Как только я проверю все данные, я тут же уеду.

–  Но вы склонны считать, что мы действительно наблюдали распад протонов?

–  Скажем так, данные впечатляют.

Даже такое косвенное одобрение далось Клэю с трудом. Он ожидал, что его встретят всеобщим ликованием. Но Патил и Сингх молча сидели и смотрели на мерцающие угли через открытую дверцу печи.

Наконец Патил сказал:

–  Новости быстро распространятся.

–  Да, если вы передадите по радио. Сингх тихо пробормотал:

–  Тогда многое изменится.

–  Конечно, вы можете уехать отсюда, сделать доклад, написать статью…

–  О нет, мы, безусловно, останемся здесь, - не задумываясь ответил Сингх.

–  Эти «преданные», они могут причинить вам неприятности, если обнаружат…

–  Мы уверены, что это открытие, как только оно будет осознано, вызовет большие перемены, - торжественно заявил Патил.
– Я предпочитаю стать свидетелем этого у себя на родине.

Тональность этого разговора показалась Клэю весьма странной, но он отнес это на счет тяжелых условий труда. Ведь они многим пожертвовали, чтобы построить и запустить эту лабораторию среди всеобщего упадка.

–  Результаты этого открытия заставят мир постепенно отказаться от материалистического мировоззрения, - сухо произнес Сингх.

–  Как это?

–  Наблюдая за существованием элементарных частиц, мы пользуемся редукционистским инструментарием, - пояснил Патил.
– Но ведь природа не саламандра, она не восстановится, если без конца расчленять ее.

–  Если саламандру урезать так сильно, что она уже не сможет отрастить конечности и снова стать саламандрой, - добавил Сингх и осветил ночь белозубой улыбкой.

Клэй нахмурился. Он смутно помнил теорию квантовой механики, где используется понятие «подразумеваемый порядок», суть которого заключается в том, что за поверхностной неопределенностью волновой механики скрывается глубинный слой теоретической физики. Волны, которые вдруг начинают вести себя как частицы, - и наоборот - все это только иллюзия, возникающая на почве нашего научного невежества. Поскольку осязаемых воплощений эти понятия не имели, вся эта научная абракадабра высоколо-бых теоретиков представлялась Клэю всего лишь напыщенными словесами. Но он должен был соблюдать дипломатию.

Он глубокомысленно кивнул:

–  Да, конечно. Но ведь если погибнут частицы, с ними вместе погибнет и весь мир, так?

–  Да, через десять в тридцать четвертой степени лет, - согласился Патил.
– Но само осознание смертности материи распространится со скоростью света, стоит только оповестить мир об этом.

–  Ну и что?

–  Вы экспериментатор, профессор Клэй, а потому - да простится мне такое выражение - склонны препарировать саламандру.
– Патил сложил кончики пальцев, на лице его плясали тени от догорающего огня.
– Наше мировоззрение обусловлено родом наших занятий. Подразумеваемый порядок - это отчасти наша собственная схема.

–  Разумеется, квантовое измерение, принцип неопределенности и все такое.

Клэй отсидел свое на всех этих лекциях и отнюдь не жаждал повторения. Во всяком случае не в этом грязном сарае, да еще когда в желудке урчит от голода. Он отхлебнул из чашки слабо заваренный чай и зевнул.

–  Осложнения в замерах отражают глубинные проблемы, - продолжал Патил.
– Даже один из основоположников западной философии, Платон, понимал, что мы воспринимаем только собственные несовершенные суждения вместо подлинной сути.