— Это еще что… — он показал мне полицейское помповое нарезное ружье, Ремингтон 7615, с пластиковым прикладом с пистолетной рукояткой и длинным магазином на тридцать патронов …

— Похоже из той, полицейской машины вытащили… Мрази… Все готовы?

— Все. Водила без башки, еще одному ноги раздавило. Если и не подох, то подохнет скоро. Не имею желания его вытаскивать…

— Пошли до дома…

Пока нас не было, Лана успела натянуть на себя изодранные джинсы и испачканный свитер. Когда мы зашли в дом, она дернулась, будто хотела бежать, но, увидев, что это мы — замерла на месте, с тревогой глядя на нас….

— Готовы. Те, что уехал — уже не вернутся. В доме еще кто-нибудь есть? Лана покачала головой.

— Мы проверим. Сиди здесь, никуда не уходи, ничего не трогай. Хорошо?

Разделившись, пошли проверять комнаты, которых было немало. Вдвоем смысла не было, каждый из нас справится и поодиночке…

Поднявшись на третий этаж, который представлял собой своего рода веранду сколоченную из досок, у самых ступеней я наткнулся на труп. Мужчина, лет пятидесяти, белый, одет как фермер — джинсы, рубашка. Он лежал на полу, пытаясь укрыться от огня — и одна из первых пуль как раз пробила стену как лист картона и разворотила ему бедро и таз. Кровь растеклась по всему полу, впиталась ковриком — зрелище мерзкое…

Сначала в голове даже мелькнула мысль — застрелил гражданского. Потом, глянул на татуировку, уходящую под манжет рубашки понял — ни хрена не гражданский. Бандит — как раз тот, что стрелял из винтовки.

Чуть подальше нашел и винтовку. Неповрежденную. Рюгер М77 с длинным стволом и ореховым ложем. Глянул на ствольную коробку — под.300 WinMag. Прицел неизвестной мне фирмы, с переменной кратностью от трех до девяти. Не самое худшее оружие, при наличии навыка мог бы нас достать и с километра из этой штуки.

В глубине комнаты, на кофейном столике россыпью лежали золотистые патроны и две непочатые пачки по пятьдесят штук. Согреб все в карман, повесил винтовку на плечо, оглядел комнату — нет ли чего еще — и услышал голос Мика по рации.

— Давай сюда!

— Ты где?

— Второй этаж, конец коридора.

Держа пистолет наготове спустился, вгляделся в полутемный коридор. В конце коридора, у самого окна была распахнута дверь.

— Все нормально?

— Да.

Верить в таких случаях не стоит, напарник может говорить это под прицелом пистолета. Поэтому, я осторожно пошел вперед, прислушиваясь, присматриваясь, держа под прицелом опасные направления. Перед дверью я прижался к стене, спрятал пистолет в кобуру, взялся за Вепрь…

Но в комнате и вправду никого не было. Мик стоял у разбитого окна, глядя куда то вдаль.

— Что?

Не говоря ни слова, Мик показал рукой в глубину комнаты. Я сделал несколько шагов и, потрясенный до глубины души остановился.

Это была детская комната. Обычная детская комната, принадлежавшая мальчишке лет десяти-двенадцати, подростку. Плакаты с какими-то артистами на стенах, в углу — бейсбольная бита, на стене — фотография светловолосого мальчишки в бейсбольной форме и с бейсбольной перчаткой. Шкаф, в котором застыли модели самолетов второй мировой войны — много, не меньше тридцати.

И кроватка — небольшая, на которой взрослый человек не поместится. Кроватка хозяина этой комнатки. И белое постельное белье на ней, пропитанное кровью….

— Что же здесь произошло? Что за хреновина здесь происходит? — по спине медленно ползли капли пота. Ледяные, несмотря на жару…

— Не имею ни малейшего представления — мрачно ответил Мик — пойдем, спросим…

— В доме чисто?

— На втором этаже никого…

Спустились вниз. Лана сидела на диване посреди разгромленной комнаты, смотря на какую-то точку на стене. Лучше бы еще поплакала, чем так.

— Иди, брось в машину! — я отдал Микки трофейную винтовку, сам сел напротив Ланы, поймал ее взгляд…

— Как ты?

Задал вопрос и тут же понял что вопрос — идиотский, глупее и придумать нельзя. Как ты? Вообще то меня только что изнасиловали и непонятно что сделали с моей семьей, а так все нормально, спасибо…

— Лана, я хочу с тобой поговорить. Посмотри на меня. Что они сделали? Там наверху комната, в ней кровь. Где твои родственники?

— Там… — она махнула рукой куда-то в сторону — они все… там…

— Где там? На улице? В сарае?

Девушка не ответила. Было понятно, что разговаривать с ней сейчас бесполезно — что со стеной.