Вот это номера… Теперь понятно, почему нашим не удалось пробиться через мост…

Сам мост был исклеван пулями, да так что в одном месте вниз упал здоровый кусок бетона. Неподалеку, у края моста догорал Хаммер — наш. На него даже смотреть было страшно — настоящее решето, это не только гранатомет поработал — такое я видел только на стрельбищах. Там выставляют кузова старых машин в качестве мишени — так вот, Хаммер выглядел не лучше.

Оборону держали бандиты — но не только. По крайней мере, бандиты не смогли бы погасить горящую емкость с нефтью — а тут кто-то смог. Хорошо, что емкости стояли окруженные противопожарными щитами, иначе тут полыхало бы так, что столб дыма в Техасе был бы виден, не меньше…

Сам терминал занимал площадь в два-три квадратных километра. Окрашенные в белый цвет с фирменной символикой Unocal огромные емкости с нефтепродуктами — больше двадцати. Хитросплетение труб, идущих к каждой из них. Стальные нитки железнодорожных путей — тут дорога ветвилась на множество ниток так, чтобы можно было заливать нефтепродукты в цистерны сразу нескольких составов. Причал — получать нефтепродукты и отгружать их, можно было и морем, баржами. Трава, которую раньше регулярно косили и которая за почти месяц, прошедший с начала катастрофы, успела подрасти так, что вполне могла скрыть лежащего человека.

Бронепоезд! Эти ублюдки успели сделать бронепоезд! И бронепоезд то так себе — небольшой, носатый маневровый тепловоз ярко-зеленого цвета и платформа, на которую было поставлено сразу несколько автомобильных кузовов — для защиты — но все равно это был бронепоезд. А рельсовых путей было здесь много, они змеились стальными лентами в траве, сходились и расходились — так что этот импровизированный бронепоезд был существенным подспорьем в обороне…

Бронепоезд явно пострадал в бою — кабина была в нескольких местах пробита пулями — таким которые оставляют не дырки, а настоящие рваные раны в металле. Крупнокалиберным пулеметом постарались — а вот в двигатель почему то не попали — сейчас тепловоз мерно фыркал сизым выхлопом на холостом…

Боевиков было… — сорок насчитал и сбился. Сотня, не меньше. В основном бандиты, конечно, но. Вот в этом то и было дело — но.

Один кубинец — явно кубинец, к гадалке не ходи — стоял на одном из нефтяных терминалов — этакая человеческая букашка на могучем стальном теле. И все бы ничего — да у него в руках был противотанковый гранатомет РПГ-7, за спиной — подсумок с тремя остроносыми, выглядывающими из-за спины реактивными гранатами, а рядом, на стальном боку резервуара лежал автомат. Второй кубинец стоял около расхлестанного тепловоза и на повышенных тонах — если судить по энергичной жестикуляции — втолковывал что-то нескольким вооруженным бандитам — среди них были и белые и негры. И среди бандитов кубинец был главным…

— Одна минута… — Ли прошептал мне в самое ухо…

Кого убирать первым? Проблема была в том, что у нас не было нормальной связи между собой. Если бы она была, если бы был штаб, координирующих работу всех снайперов — массированная снайперская атака была бы вдвое эффективнее. А так сейчас — просто примерно разбили сектора и согласовали время открытия огня, время первого залпа. Дальше — свободная охота, сначала по своему сектору, потом везде куда дотянешься. Вот и все…

Времени было совсем мало, оставалось только на то, чтобы пробить расстояние до ориентиров лазерным дальномером и бросить взгляд на записи на прикладе винтовки. Четыреста сорок три до главного, семьсот девять до гранатометчика. До гранатометчика уже солидно. Да и винтовка у меня полуавтоматическая, пусть и лучшая из полуавтоматов, но все же…

А ведь главный в моем секторе. Значит, ты первым и будешь, друг милый — как и те, кто рядом с тобой…

— Отсчет от пяти… Я навел винтовку на главного, замер… Пять-четыре-три-два-один-зеро…

На слове «зеро» я плавно дожал спуск. Винтовка дернулась — и кубинец прервав свою пламенную речь на полуслове, начал медленно оседать на землю…

У любого снайпера есть пара секунд — для снайпера с полуавтоматической винтовкой они особенно важны. Пара секунд — это то время, пока до ушей доходит звук, и пока потенциальные цели, находящиеся от тебя на расстоянии несколько сотен метров начинают понимать, что происходит. Скорость распространения звука — триста тридцать метров в секунду, значит — у меня было почти две секунды, пока они поймут, что происходит…

Все боевики смотрели на кубинца — но никто не понял, что произошло. Когда тот стал оседать — только один оглянулся, остальные продолжали тупо стоять. Отдача почти не сбила прицел — я перевел перекрестье на спину одного из бандитов — здорового жирного белого громилу с длинными волосами, самого здорового из них. Целил в спину, в позвоночник — в голову сложно попасть, есть шанс промахнуться, а с таким ранением он все равно жить не будет. Выстрел — и на изрисованной татуировкой спине появилась красная точка, мгновенно заплывающая красным.

Третьему я попал снова со спины, в левую часть груди — возможно даже в сердце. Тот упал на колени, как оглушенный кувалдой перед забоем бык, потом медленно повалился на землю…

Остальные — в том числе и те, по кому вели огонь с других точек, уже просекли что происходит — начали падать на землю, беспорядочно паля по все стороны…

Срезал и четвертого — он залег неудачно — надо было укрытие искать, бежать к нему — на такой дистанции по бегущей мишени я и патроны тратить не стал бы. А он, идиот — залег в траве, выставил перед собой автомат и палит. Сам не знает куда палит — лишь бы палить. Выстрелил — он и ткнулся рылом в автомат, заглох…