Поскольку все равно демаскировались — включаю фары на дальний. Подвывая мотором (почва сырая, вязкая) Форд вылезает на ВПП. Ухожу влево, чтобы подъехать к самолету, Микс уходит вправо, чтобы действовать с двух сторон.

Самолет как самолет. На вид — исправный. Задняя аппарель открыта, на полосе стоит ровно. Вокруг — по виду ни души. Прислушался к себе — та самая красная лампочка, которая не раз выручала меня в жизни и не думает на сей раз мигать.

Погасил фары, достал автомат с заднего сидения. Микс поехал дальше, их задача в таких ситуациях — прикрыть нас. У Озказьяна в кузове пулемет, их машина не будет останавливаться, так и будет медленно описывать круги по посадочной полосе, чтобы не стать мишенью. В Ираке это все отработано.

— Пошли. Прикроешь меня.

Аппарель отозвалась под ногами едва слышным шумом, инфракрасный фонарь освещал пустой десантный отсек самолета. Черт, сколько налетал на таких — как дома себя здесь чувствуешь. Никого.

— Держи позицию.

Даже если сейчас на нас бросится толпа одержимых — сбить с позиции Родерика с его М240 будет ой как непросто. Моя же задача — проверить кабину.

Автомат за спину, пистолет в руку. Шаг за шагом — вперед, черт…

На чем-то поскользнулся, посмотрел — так и есть… Порошок! Белый порошок, самое настоящее проклятье. К гадалке не ходи — кокаин. Кокаин, который перевозили бортом ВВС США. Когда разгружали — один из мешков видимо порвался.

Вонь в кабине была насколько чудовищной, что я отшатнулся. Пилот лежал, откинувшись на спинку сидения, больше в кабине никого не было. На пилоте был костюм ВВС, что еще больше убедило меня в том, что самолет армейский. Если бы это были бандиты, маскирующиеся под военных — они бы замаскировали самолет, нот десять к одному, что не подумали бы маскировать пилота. Быстро осмотрел — пуля в голову, пущена сбоку — скорее всего с места второго пилота. Что-то мне подсказывает, что его застрелили как только он посадил самолет.

Преодолевая отвращение, пошарил лучом по кабине — журнала полетов не нашел. Достал из кобуры пистолет и забрал его — они все записаны за кем то, может по нему удастся установить владельца. С облегчением вернулся из гудящей мухами теснины в десантный отсек. Дождался, пока снова поедет мимо Команч, отсигналил фонарем — сбор.

— Труп пилота — коротко сообщил я — на полу просыпанный кокаин из мешка.

Озказьян покачал головой. Микс цинично усмехнулся.

— Приработок закончился худо.

— Трупу не больше десяти дней.

А вот это — заставило задуматься. Получается что кто-то — таскает наркоту в уже погибшую страну. Кого он собирался ею снабжать — одержимых?! И кстати…

— Давайте, посмотрим, что на земле.

Озказьян мрачно посмотрел на лес, совсем рядом — но ничего не сказал. Через несколько минут следы нашел он — и не следы грузовика как можно было бы предполагать. Это были следы шасси от посадки двух тяжелых транспортных вертолетов типа Чинук. Нашли мы и натоптанные дорожки к ним — кокаин перегружали вручную, человек десять.

Настроил рацию, вышел на связь с Эглин.

— Лезвие вызывает Группу два, прошу связи.

Для того, чтобы снизить риск, я использовал старые позывные, не упоминая ни Альфу ни Браво. Если прослушивают — нас примут за ближний разведывательный патруль.

— Лезвие, принимаю чисто — на связи был пришедший в себя после того дерьма с кубинцами Ройсевич — что там у вас?

— Группа два, обнаружен самолет типа сто тридцать, на заброшенном летном поле. По двести восьмидесятой дороге, южнее десятого шоссе. Прошу разрешения продолжать поиски.

Хотя договоренности об игре с Ройсевичем не было — он все понял сразу.

— Лезвие, вас понял, продолжайте поиск, докладывайте обо всем найденном. Прошу оценки возможностей эвакуации самолета.

— Группа два, самолет на вид исправен, точнее сказать не могу.

— Принято, конец связи…

Интересно — что все-таки за дерьмо здесь произошло? Но что бы не произошло — оставаться здесь, особенно после выхода на связь — было небезопасно.

На восьмое шоссе мы должны были выйти в районе Дефуниак Спрингс — но посмотрели на карту и свернули вправо, уйдя на Плезант Ридж. Там нас атаковали одержимые, двое — но из атаки ничего не получилось. Не стреляя, мы проехали дальше — и только проехав Плезант Ридж вышли на что-то, наподобие правильной дороги. Правильная — эта та, которая ведет тебя в нужное место. Эх, как раньше просто было путешествовать по шоссе…

Окончательно заплутавшись в пересечениях второстепенных и третьестепенных дорог, мы остановились у населенного пункта, именуемого Василиса — название красивое, но что оно означает — никто из нас сказать не мог. По времени восточного побережья на часах было уже полдвенадцатого, мы дважды застревали на дорогах за которыми больше никто не смотрел и не ухаживал, и когда солнце было почти что в зените, а мы были измотаны почти что до предела ночной дорогой — только тогда мы и решили остановиться. Еще и потому, что ехать днем — не дело, кто знает, как у противника поставлена разведка. Вообще, надо было остановиться с восходом солнца — но в то время мы объезжали болота, и выбивались из графика.