— Разгребать все равно нам, сэр — сказал капитан спецназа Алекс Маршалл.

— Э, нет. Лично я не собираюсь больше ничего разгребать. От меня уже и так воняет изрядно. Пусть эти траханные муджи [175] перебьют друг друга, а я буду стоять и смотреть на это, вот так вот, сэр.

— Сэр… — один из сержантов подошел, держа в руках разорванную, в бурых пятнах сумку, из которой едва не вываливались тоже залитые кровью пачки стодолларовых купюр — мы собрали деньги, что делать?

— Переложите в какую-нибудь целую сумку и опечатайте. Считать здесь не будем, на базе сдадим по акту.

— А ЦРУ не будет иметь к нам претензий? — спросил Маршалл…

— Думаю, не будет.

Капитан резко развернулся.

— Сэр, вы же…

— Завалить меня не так то просто. На Балканах много народа пыталась это сделать, и все они мертвы, а я — жив. Найдется сигаретка?

Подполковник угостил воскресшего пассажира пикапа египетским Кэмелом, одной из самых популярных марок сигарет в Ираке.

— Сэр, а с этим что делать? — Маршалл кивнул на расстрелянный пикап, на длинную череду тел у стены дома.

— С этим? Так даже лучше.

— Сэр?

— Мы хотели заплатить этим траханным ублюдкам пять лимонов для того, чтобы у них появился повод для мести суннитам. Теперь этот повод появился у них бесплатно, гибели шейха они не простят и скоро в суннитских кварталах произойдет масса интересных событий. Вы сэкономили дяде Сэму пять миллионов долларов, мистер Маршалл. Так что сегодня вечером я ставлю вам в баре в Зеленой зоне столько выпивки, сколько в вас влезет.

Специальный агент ЦРУ Кевин Ди Бейкер замер на месте, словно статуя темным выделяясь на фоне более светлого неба.

— Скажи своему — пусть замрет. Он на прицеле, ты тоже.

— Дик, спокойно. Не стрелять — негромко сказал Ди Бейкер.

Собака рванулась с поводка молча, лишь захрипела, когда ремешок перетянул горло — задыхаясь, она рвалась вперед, желая вонзить зубы в горло врага.

— Кто ты?

— Баакуба. Шейх.

— Маршалл?

— Он самый. Два шага назад.

— Ты один?

— Угадай с трех раз. Оружие есть?

— Да.

— Не дергайся. Бросать не требую, но ты знаешь, как я умею стрелять.

— Знаю.

— Здесь можно где-то поговорить?

— Да, в доме.

— Ищи дураков в зеркале. Сейчас я встану, и мы медленно пойдем от дома. Ты делаешь шаг — и я делаю шаг. Второй остается здесь. В ваших интересах — не делать лишних движений, соображаешь?

— Соображаю. Кажется — мы на одной стороне.

— Уверен?

— Ты здесь хозяин?

— Нет.

— И я тоже — нет.

— Ночные облеты здесь не практикуются.

— Не знаю. Но торчать на открытой местности здесь не рекомендуется, что днем что ночью.

— Учту. Пошли.

Это был самый опасный момент. Могу ставить сто долларов против десятки — что на машине он приехал не один. И под прицелом снайпера будет не только он — но и я. А их снайпер — может и сглупить, нервы сейчас у всех не железные.

Я поднялся из травы, подставляясь как мишень — единственный из всей четверки. Про то что рядом еще и сержант — будем надеяться они не знают.

— Я под прицелом?

— А сам как думаешь?

— Скажи, чтобы не делали глупостей.

— Не делай глупости сам. Сейчас ты как раз делаешь одну.

— Во всем мире я доверяю только двум людям. Один из них — это я. Второй — не ты. Пошли. Медленно и спокойно.

Собака рвалась с поводка — но ее хрипение отвлекало внимание и позволяло затаиться сержанту Родерику. Они знают, что у нас есть снайпер — но они не знают о стрелке, который затаился буквально у них под носом.

Шаг. Еще шаг.

— Мы как в танце. На выпускном — сострил Ди Бейкер.

— Остается только решить, кто из нас этим вечером лишится девственности. [176]

— Брось. Мы давно уже не целки.

— Я закурю?

— Не стоит. Береги здоровье — рак легких сейчас лечить некому. Да и сигарет скоро не будет — некому их выпускать. Или у вас — есть?

— Стой. У кого это — у вас.

— Это ты мне скажи.

— Может хватит играть в кошки-мышки капитан? — разозлился Ди Бейкер, но я знал сотрудников ЦРУ, работал с ними и знал, как они могут играть роли и насколько им можно верить — ты сейчас на службе?