Шрифт:
— Вакиф! Вакиф!
— Амрикай! Амрикай! — закричал, как смог Подольски, надеясь, что его не пристрелят. Хотя могло быть всякое — даже в те времена, когда они были тут хозяевами среди иракских полицейских, по меньшей мере каждый четвертый был тайным сторонником экстремистов, и при случае был не против выстрелить американцу в спину.
Надо сказать — иракские полицейские действовали профессионально, хотя и жестоко. Первый же подбежавший, наступил на правую руку, едва не раздавив ее, и наскоро ощупал область пояса — нет ли оружия или пояса шахида. Затем — забросив автомат за спину, рывком поднял американца, развернул и прижал к машине. Завернул назад руки, с хрустом застегнул одноразовую полоску наручников…
— Чисто!
Водителя уже держали, он что-то объясняли полицейским. Подольски толкнули, и он оказался лицом к лицу с офицером иракской полиции, одетым в черную, боевую униформу европейского вида и со стрелковыми очками на глазах.
— Кто вы такой? — спросил он по-английски
— Я гражданин США. На нас напали террористы, убийца на мотоцикле. Их нельзя упустить!
— Мы этим занимаемся. Что вы делаете на дороге?
— Еду в Багдад…
— Эфенди капитан…
Солдат, обыскивавший Тойоту — показал пистолет с навинченным на него глушителем и снаряженным магазином, который был в бардачке. Твою же мать…
— Этому есть объяснение, я…
Полицейский капитан ударил американца кулаком в лицо, того отбросило на державшего его сзади иракца. Иракец отпустил его — и Подольски упал на асфальт. После чего — его начали топтать ногами…
Дверь в комнате, в которой Подольски просидел уже черт знает сколько времени — со скрипом открылась, пропуская целую делегацию. Первым — шел коренастый, седой иракец в форме полковника полиции, с заткнутым за погон беретом, дальше — шел капитан, который избивал его, Дальше, судя по белому халату и большому чемодану шел молодой врач, с тонким, интеллигентным лицом, очками, тонкими усиками и модной бородкой. Замыкал профессию невысокий живчик в хорошо отглаженном костюме — двойке, улыбающийся профессионально и неискренне.
— Шонак? — начал разговор он, протискиваясь к столу и улыбаясь так, как будто он только что выиграл в лотерею миллион долларов.
— Сафия дафия [72] — ответил Подольски, и сплюнул на пол скопившуюся во рту слюну с прожилками крови.
Иракский полковник — развернулся и от души ударил в лицо капитана, тот даже не попытался закрыться — и шумно, грузно, полетел на пол, ударившись спиной о стену. Что-что, а нравы здесь были прежние…
— Иракское правительство… — сказал полковник на хорошем английском, полученном видимо вследствие стажировки в США — приносит вам искренние извинения за случившееся. Что касается этого осла, моего подчиненного — он получит серьезное наказание. Вас приняли за террориста и только поэтому так с вами обошлись. Доктор Карим сейчас осмотрит вас, он хороший доктор, учился ремеслу в Великобритании. Еще раз приношу свои извинения…
72
Коран 17–81
Шонак — бытующее в Ираке сленговое выражение, означающее «как дела». Сафия дафия — в переводе «тепло и солнечно», то есть все хорошо. Можно так же ответить «зен»- отлично…
— Конечно, эфенди полковник, мы понимаем, какая в Ираке напряженная ситуация и не держим на вас зла — сказал американец — столь незначительный эпизод не должен омрачать наше плодотворное сотрудничество в вопросах борьбы с терроризмом
Полковник важно кивнул
— Наши страны имеют долгую и не всегда хорошую историю взаимоотношений, но простым иракцам и простым американцам нечего делить. У нас один общий враг — терроризм.
— Несомненно, эфенди полковник, вы очень правильно сказали…
— Я оставляю вас, у меня дела. Охране на входе приказано выпустить вас, бумаги уже оформлены. Задержание зарегистрировано не будет.
— Благодарю вас, эфенди полковник. Да поможет вам Аллах…
Избили Подольски не сказать, чтобы особо сильно — возможно, сказалось прошлое нападающего в американском футболе — в нем делать без крепкой головы и умения терпеть боль. Доктор определил, что ребра не сломаны и наложил мазь на ушибы и ссадины. Посоветовал так же сделать на всякий случай рентген.
Они вышли во двор, прикрытый забором из бетонных плит выше человеческого роста и засыпанного крупной галькой. Ближе к ночи — менялись смены, техника выходила на ночное дежурство. Вместе с привычными пикапами, которые были и во времена американского присутствия — во дворе ворочались русские, похожие на Хаммеры броневики, а в углу — стоял непривычного вида пушечный БТР, чем-то похожий на южноафриканский Ратель. Видимо, на нем передвигался местный спецназ, или он просто стоял тут в ожидании больших неприятностей. [73] Полицейские были облачены в черную полицейскую униформу, какую в США носят только бойцы подразделений SWAT и не обращали на идущих по двору американцев никакого внимания.
73
В Восточной Германии был поставлен так называемый «модуль» — автоматическая патронная линия. Ее мощность просто чудовищна — за несколько дней она делает объем, который средний американский патронный завод делает за год. В отличие от тех модулей что были в СССР — его не разорили, и сейчас он работает, поставляя в частности боеприпасы НАТО для снабжения дружественных армий по программе «обучи и вооружи»
Это мог быть как и действительно южноафриканский Ратель, которые Ирак купил в небольшом количестве в Иордании, так и новый бронетранспортер Камаз, которые поставлялись в Ирак
Проверив документы, их выпустили на гостевую стоянку. Посланный за ним американец — подвел его к Шевроле Тахо последней модели с дипломатическими номерами и еле заметными маяками — вспышками под радиаторной решеткой.
— Садись. Ну и кто ты такой, мать твою?! — спросил он, устраиваясь за рулем.
— Я? Честно?
— Честно, честно. Если хочешь знать, парень, тебя могли отправить в Абу-Грейб. И сунуть в камеру, в которой у каждого личные счеты с американцами. Так что в твоих интересах отвечать подобно и честно.