– Мечеслав, Сильвестру ещё можно про миссионерство намекнуть, а лучше в открытую сказать. Вот тогда он точно этих 'лишенцев' на Урал загонит.

– Как выйдем на него, так и намекнем. Воротынскому поручу контакт с Сильвестром. А ты с попами решай. Что там из икон, кадил, лампад и другой церковной утвари и оборудования необходимо будет. Пока в Москве пусть затарятся. На Урале негде будет взять. Комплектов по два-три пускай каждый берет, с запасом.

– Так я завтра с утра и займусь этим вопросом.

– Займись, займись.

С этими словами собеседники расстались. И до самого выезда Черный с вопросами веры и окормления паствы не сталкивался.

Перед выездом, утром 10 числа, довольные Воротынский и Граббе подошли к полковнику и предъявили ему грамотку, в которой духовник царя предлагал воеводе боярину Черному взять с собой на реку Яик, для проповедования диким язычникам троих пресвитеров. Организовать для них приходы и назначить в эти приходы данных священников.

– Это что- начал рассказывать Граббе.
– Когда нас с Михаилом свели с Сильвестром и мы обсказали ему нашу проблему в отсутствии священников, то он сильно призадумался. Да и понятно. Где он возьмет для назначение в даль тмутараканскую попов, тем более и земли не принадлежать московскому царю. Вот тут Михаил и намекнул, что присмотрели мы на Пожаре троечку пресвитеров потерявших приход, но сами мы не местные и не можем решить, принимать их к себе или нет. Вот и решили посоветоваться с умным и знающим человеком. Как он присоветует, так и сделаем. Как попик раздулся от удовольствия, это надо видеть было. Тут же мы и предложили ему с этими 'лишенцами' встретится. Он согласился. Мы эту троицу пригласили. Сами вышли. Ждем за дверью. Часа четыре не менее эта четверка 'опиума торговцев' о чем-то беседовала. Вышла наша троица, по рожам вижу довольные. Значить все в порядке. Нас с Мишей назад пригласили. Сильвестер и предложил на следующий день после полудня всем пятерым к нему опять зайти. Зашли, что не зайти, если по-хорошему приглашают. Вот итог видишь. Грамотка тебе. По грамотке выдали и нашим попикам на миссионерскую деятельность у язычников и обращению их в веру христову. Так, что если, что, то от митрополита прикроемся. И иосифляне не возмутятся. Не сами мы, по предложения царского духовника пригрели 'лишенцев'. Да и они в пасть к чудищу языческому едут, а не пироги трескать. Вот, что значить бумажка. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек.

На этой оптимистической ноте, если это можно назвать оптимизмом, Граббе и закончил своё повествование.

Из Москвы попаданцы вышли без помех и происшествий, с увеличившимся обозом за счет священников, дюжины разных специальностей подмастерьев, вернее даже еще учеников и трех десятков сирот обоего пола в возрасте от пяти до девяти-десяти лет. И согласно расчетам через четыре дня соединились в Коломне с ожидавшим их объединенном обозом.

Москва-Коломна. 10 января - 14 января по новому стилю 1553 года РХ.

Шли 'витязи' назад без помех, по известной уже дороги. В связи, с чем и смотреть по сторонам было уже не интересно, все тоже. Болота, обросшие ельником и соснами обочины дороги, деревья высокие, столетние. Потом опять по бокам мелькают болота, раскиданные в беспорядке избы, копны сена на засыпанных снегом полянах, кусты можжевельника и тальника. И опять деревья, кусты, все засыпано ослепительно белым снегом, искрившимся на солнце и слепящим глаза. Благо дорога позволяла спокойно разойтись двум встречным возам, и всадники шли по трое-четверо в ряд и могли перекинуться друг с другом словом. Вот по выезду из московских предместий Воротынский и присоединился к Черному и немного приотстав от основной группы всадников, доложил Черному о результатах своей работы по основным фигурантам. К которым отнес, присоединившихся к ним попов, и вновь поверстанных в боярские дети, ливонских дворян.

– Командир по моим наблюдения и результатам опер. мероприятий немчуре можно верить. Я их в Москве по проверял и якобы одних оставляли с приличной суммой серебра в кармане, как своего, так и часть клубной казны под их охранной оставляли, и по одиночки и группой, и 'Курковкой' поили, потом гулящих женок, лично мной проинструктированных и авансированных подводили. Кавалеры по городу гуляли, водовки выпивали как надо, с гулящими уходили, дамы им в процессе общения и после, во время отдыха после общения, задавали вопросики хитрые. Что интересно, ни один не то что делом, даже словом не дал усомниться в соблюдении данной ими клятвы и подписанного договора. Но все-таки моё мнение остаётся прежним, использовать их как можно дальше от Европы.

– Контрразведка, ни кто и не думает их в Европе ближайшие лет десять-двадцать использовать. По мероприятиям, молодец, серебро потрачено не зря. Теперь к нашим рыцарям можно с большим доверием относится. А по 'опия торговцам' что нарыл.

– Как не странно тоже ни какой убойной для нас компры на них не нарыл. Так по мелочи, кто, что сказал идущего в разрез с официальной политикой РПЦ, кто с кем общался из неблагонадежных, опять-таки по взгляду РПЦ. Ни чего, что было бы против нас, по попам не нашел.

– И это хорошо, как говорится. Костя ты мне коротенько охарактеризуй наших пресвитеров.

– Есть тащ полковник - произнес Воротынский, при этом шутило козырнув.

– Начну, пожалуй, с первого Сашкиного знакомого. Отец Герасим, вон он первым возом правит, очень худой, роста под стать жиру 155 см., даже по нынешним меркам ниже среднего будет, бороденка какого-то сивого цвета, редкая торчит, самому на вид лет двадцать, хотя фактически как Христу тридцать три. На одежду не смотри, это мы ему и его матушке с парой девчушек, вон все в санях сидят, на дорогу справили, чтобы не померзли. На санях из своего один узел. Остальное убранство для церкви. На вторых санях второй батюшка - отец Георгий. Да, вот тот здоровяк с черно-русой бородой лопатой. Под 175см. роста, здесь это выше среднего считается, да и телесами создатель не обидел. И поверь это не жир, а мускулы. Возраст тридцать лет, женат, двое детей, мальчики.