Колчин посмотрел на Лотковского и спросил:

– У нас возможна утечка информации?

– Это исключено, – ответил Лотковский. – Адрес знали только я и мой непосредственный помощник, которому я абсолютно доверяю. Скорее всего квартиру сдали те боевики, которых Потапов поймал у своего офиса, когда они подкладывали мину.

Колчин снова вскочил и с раздражением стал ходить по комнате.

– Ну это-то как могло случиться? Откуда Потапов получил информацию о готовящейся акции? А он знал, раз устроил засаду.

– Не уверен, – произнес Лотковский с сомнением в голосе. – Потапов осторожен, не исключено, что он так охраняет многие свои объекты. Просто ваши люди не проявили должной бдительности и уважения к противнику, за что и поплатились, создав нам кучу проблем.

Колчин бросил злой взгляд на Лотковского и, отвернувшись к окну, спросил:

– Вы пытались выйти на местных ментов?

– Да, – кивнул головой Лотковский, – но все не так просто. Судя по всему, менты, которые брали наших людей, мягко говоря, лояльно относятся к Потапову. Да и у остальных акционеров также есть там кое-какие завязки. Так что освободить под залог хотя бы тех, кого взяли на квартире, будет крайне сложно. Кроме этого, мой человек в милиции в разговоре со мной сообщил, что на ментов оказывалось давление из областного правительства. Сегодня уже был звонок от одного из вице-губернаторов, некоего Леонида Селантьева. Это большой друг Потапова. Я думаю, что Селантьев использует все свое влияние в правительстве, чтобы защитить интересы Потапова, в том числе и по вопросам, связанным с нефтяной компанией «Сатойл».

– Да, я догадываюсь об этом, – попытался съязвить Колчин. – Похоже, пора на полную мощность задействовать наши связи среди местных чиновников. Сегодня я встречаюсь с Хворостенко.

– Хворостенко, конечно, влиятельная фигура, но все же целесообразнее выйти сразу на Бориса Константиновича, а еще лучше на губернатора.

– Не все сразу, – ответил Колчин.

Про себя же он с досадой подумал, что он бы уже сегодня переговорил с губернатором или с его заместителем. Но, к сожалению, в подобной аудиенции пока Колчину было отказано со ссылкой на большую занятость высшего руководства в связи с приездом в область иностранной делегации.

На дипломатическом языке подобный отказ можно было расценить как то, что высшие руководители пока не испытывают горячего желания участвовать в решении проблем Колчина. Колчин терялся в догадках, стараясь понять, по каким причинам это произошло.

«Похоже, лоббисты наших противников в правительстве начали свою активную игру, – подумал Колчин. – Тот же Селантьев наверняка предпринял какие-то шаги по отстаиванию интересов своего приятеля Крестного».

– Владимир Андреевич, – обратился к Колчину Лотковский, – мне кажется, наши соперники дали нам понять, что их потенциал в войне выше нашего, они ведь у себя дома.

– К чему это вы? – спросил Колчин, развернувшись к Лотковскому.

– Я снова хочу предложить вам попытаться мирно договориться с ними.

– Я уже сказал, – оборвал его Колчин, – их требования для нас абсолютно неприемлемы.

– В таком случае нам следует найти более могущественного союзника.

– Вы имеете в виду наши связи в «конторе»?

– Да, – подтвердил Лотковский, – без их помощи нам не справиться.

– Это крайний вариант, – ответил Колчин, – поскольку это тоже несет в себе финансовые потери. Наши друзья из органов за просто так работать не будут. Они потребуют свой кусок этого пирога, и боюсь, что он будет тоже немалым.

– Я убежден, другого выхода у нас нет.

– Посмотрим.

Он взглянул на часы, уже было пора отправляться на встречу в правительство области.

– Все, я уезжаю, – произнес Колчин. – Займитесь пока первоочередными делами. Необходимо тайно, в обход, нанять лучших адвокатов для наших людей. Одновременно усильте охрану здания и нашу собственную.

– Я уже сделал это. До администрации вас будут сопровождать две машины охраны.

Колчин одобрительно кивнул и вышел из кабинета. Через пять минут его «Мерседес» в сопровождении двух джипов уже мчался к зданию правительства области.

В сопровождении пяти охранников Колчин вошел в вестибюль здания областного правительства. Подойдя к турникету, у которого дежурили два милиционера, он назвал свою фамилию. Милиционер выдал ему пропуск и разблокировал перед ним турникет.

– Охране не положено, – произнес милиционер, закрывая турникет перед телохранителем Колчина, который собрался пройти вслед за ним. – На них пропусков не выписано, – объяснил милиционер.

Колчин, досадливо поморщившись, кивнул своим громилам:

– Подождите меня здесь, в холле.

Те послушно отошли от турникета и уселись в холле на кресла и диваны, специально выставленные для ожидающих.

Колчин миновал вестибюль и уже подходил к лифту, когда его вдруг окликнул худощавый молодой человек, на тонкий, с веснушками носик которого были надеты непомерно большие очки в роговой оправе.

– Владимир Андреевич, – произнес он, – здравствуйте, моя фамилия Кандерявин. Я помощник министра.

– Да, и в чем дело? – с удивленным видом обернулся к нему Колчин.