– Не волнуйтесь, Лиза, я с вами.

Дверь скрипнула, показалась физиономия архитектора. Собрав, вероятно, все запасы своего артистизма, он состроил такую мину, что было невозможно не улыбнуться.

– Можно войти? – на манер опоздавшего ученика спросил он. Ася взглянула на девочку.

– Войдите, – разрешила та.

Лев, продолжая изображать грустного клоуна, втащил себя в комнату. Покрутился возле стола, взял в руки карандаш и листок бумаги.

Он что-то набросал на нем и протянул дамам. Ася взглянула. Это был шарж на доктора. Дмитрий Ильич на рисунке был очень похож. Немного преувеличенно вырисованный нос и приподнятые высоко густые брови делали его весьма потешным.

Ася передала картинку Лизе. Девочка улыбнулась.

А Лев уже рисовал кого-то еще, и еще…

Приказчик вышел надутым, точь-в-точь индюк!

Лиза посмеялась. На следующей картинке была горничная Татьяна. Ася сразу узнала ее по острому носику и волосам, собранным в пучок.

Лиза будто обожглась о картинку. Отдернула руку.

– Ненавижу! Нарисуйте ей бородавку на носу.

– Лиза, но у нее нет бородавки!

– Так пускай будет! Жаба!

Ася в недоумении оглянулась на архитектора – тот лишь плечами пожал. Ася взяла книгу и начала вслух читать. Девочка не возражала. Лежала, отвернувшись к стене, и молчала.

Позже, когда Лиза уснула, они вышли в классную.

– Она пугает меня, – тихо проговорила Ася. – Я не понимаю, в чем дело. Может быть, вы понимаете?

– Возможно, девочку обидели? В чем-то отказали ей, мало ли?

– Но откуда столько ненависти? Она единственный ребенок в этом огромном доме…

– Очень одинокий ребенок, – заметил Лев.

– Но только вчера Лиза была весела, оживленна, а сегодня…

– Будем надеяться, что после сна она станет другой.

– Да. Я должна теперь пойти к Ирине Николаевне. Спасибо вам за помощь, Лев.

– О чем вы? Сущие пустяки. Я хотел попросить у вас прощения за вчерашнее. Я лишь хотел предостеречь вас. Ваши слова…

– О нет. Давайте не будем вспоминать мои слова. – Ася поднялась и устремилась к выходу. – Я прошу вас, обещайте считать их неудачной шуткой!

Она вышла, не дожидаясь его ответа.

Ася пересекла пустую гостиную и направилась в правое крыло. Постучала в спальню хозяйки, но на ее стук никто не отозвался. Тогда Ася решила, что Ирина Николаевна могла сейчас находиться в кабинете мужа. Прошла по коврам в сторону кабинета. Еще издали она увидела, что у дверей кабинета, замерев в позе суслика, стоит горничная Татьяна. Ее остренький носик, так удачно скопированный архитектором, был вытянут в сторону приоткрытых дверей. Зажатая в пальцах фланель бездействовала.

Ковры скрадывали звук шагов, и Ася, подойдя ближе, негромко поздоровалась. Горничная замерла, точь-в-точь как в тот день, когда Ася впервые переступила порог замка, затем быстро, если не сказать резко, обернулась и взглянула на Асю так, как если бы та собиралась ударить ее.

– Что с вами? – испугалась Ася. Но уже в следующее мгновение услышала, как за дверью кабинета разговаривают на повышенных тонах. Она поняла, что Татьяна подслушивала.

– Ах, Августина, что с девочкой? – прижимая фланелевую тряпку к горлу, с придыханием зашептала горничная. – Я слышала, она так страдает, бедняжка!

Горничная уводила гувернантку прочь от кабинета, и Асе отчего-то хотелось ответить резко на ее приторные вопросы. Но она уже догадалась – к хозяйке сейчас не стоит обращаться.

– Девочке лучше. Даст Бог, к утру все образуется.

– Да, да. Дай-то Бог… Такая болезненная, бедняжка…

Ася поторопилась вернуться в детскую.

Следующую ночь она провела в комнате своей воспитанницы, то и дело просыпаясь и прислушиваясь к ее дыханию.

Их разбудили птицы.

Лесные птахи подняли такой щебет, что было невозможно не проснуться. Где-то невдалеке мерно выстукивал дятел. Он разбудил кукушку, и та принялась куковать. Лиза открыла глаза и, увидев Асю, разулыбалась.

– Я хочу плавать! – заявила она. – Давайте сегодня пойдем плавать?

– Нельзя. Олень копытце обмочил. С этого дня не купаются.

– Жаль… Что это – кукушка? Кукушка, кукушка, сколько мне жить?

– Лиза! Что за глупости вы спрашиваете? Такая взрослая девочка, и какие-то суеверия?

Кукушка умолкла.

Некоторое время обе молчали, слушая, как работает в парке дятел.

– Давайте, фрейлейн Августина, сегодня не выйдем к завтраку? Пусть нам принесут сюда.

– Пусть.

Они уже оделись, когда в дверь детской постучали. На пороге стояла горничная с подносом в руках.

– С добрым утром! Как вы себя чувствуете, барышня?

Лиза и не думала отвечать. Она насупилась, сжала губы и смотрела на горничную зверьком. Ася попыталась сгладить бестактность, поддержала разговор, строго взглянув на свою воспитанницу.

Но даже когда горничная вышла, Лизино настроение не изменилось. Она отодвинула от себя тарелку с кашей.

– Я не буду это есть. Вдруг она хочет меня отравить?