– Тебе восемнадцать. В этом возрасте у кого не бывает проблем? Все на свете беды наваливаются исключительно на твои плечи, а тебе и невдомек, как их одолеть. – Колдун повернулся направо. – Мальвит!

В тот же миг появился филин. Богато разукрашенная бандана не позволяла перьям закрывать глаза. Вместо метлы и совка он держал коврик и бутыль с жидкостью янтарного цвета.

– Чаю из чистокора нам с гостем, – распорядился волшебник. – Горячего или холодного? – уточнил он у Банкана.

«Интересно, – подумал юноша, – почему всякий раз, когда я хочу поговорить о своих трудностях, мне сразу предлагают чай?»

– Ну… горячего, пожалуй.

– Шевелись! – приказал Клотагорб.

Филин метнул в Банкана испепеляющий взгляд, но беспрекословно подчинился магистру. Вскоре он вернулся.

– Итак, мой друг, я весь внимание, – взял мягкий тон Клотагорб. Он налил себе чашку терпкой жидкости и добавил туда чайную ложку неволнуйского меда. – Что у тебя за проблемы?

– Ну, во-первых, ребята в школе знают, что мой старик – чаропевец, и все время дразнятся. С самого первого дня. И вообще меня тошнит от учебы.

– Да, твой отец как-то упоминал об этом. Кажется, он считает, что лучший выход для тебя – поступить в ученики к приличному мастеру.

Либо, если ты верен музыке, – примкнуть к большому ансамблю. По-моему, для твоего возраста это стоящая идея, по крайней мере ее не следует отметать с порога.

– Но я хочу стать настоящим чаропевцем, как Джон-Том.

– Ах, вот как… – задумчиво протянул маг, глотнул чаю и закинул короткую толстокожую ногу на ногу. – Да будет тебе известно, в чаропевцы годится не всякий. Ремесло сие гораздо сложнее, чем, скажем, торговля фруктами или овощами. Твой отец – явление исключительное. У него природный дар, божья искорка.

Банкан похлопал по дуаре.

– Я унаследовал его способности. Тут никаких сомнений.

– В самом деле? А я и не знал, что эти способности передаются по наследству.

– И я уже умею колдовать. Правда, не всегда получается в точности то, что задумал.

– А твой отец говорит, у тебя никогда не получается.

– У папы сначала были точно такие же сложности.

– Ну, вряд ли они были столь же серьезны. Родителю твоему достался слабый голос, но Джон-Том компенсировал этот недостаток музыкальными произведениями своего мира. А ты не в восторге от его музыки и потому вынужден импровизировать. Судя по его отзывам, в игре ты почти не отстаешь, но в подметки не годишься ему по части пения.

Банкан поморщился – только ленивый его не бранит, до чего же осточертело! Впрочем, он знал, на что шел.

– Ничего, научусь.

– Возможно. Если только никого при этом не отправишь на тот свет.

Банкан покраснел.

– Да, нашкодил я маленько в кухне. Ну, и что такого?

– По словам Джон-Тома, ты подверг смертельному риску жизнь родной матери.

– Жизнь моей матери? Смертельному риску? – Банкан едва не рассмеялся. – Да моя мать выйдет против трех лучших фехтовальщиков Поластринду и выпустит им потроха, а сама не получит ни царапины. А перед схваткой велит привязать ей одну руку к спине.

Клотагорб погрозил гостю коротким и толстым, как пенек, пальцем.

– И все-таки факт остается фактом. Ты балуешься с силами гармонии, слабо разбираясь в их природе и совершенно не контролируя.

Банкан обмяк, откинулся на удобную спинку дивана.

– Интересно, почему мне все это кажется таким банальным?

– Дружок, банальность – это всего лишь правда, навязшая в зубах.

– Тогда почему бы вам не взять меня в ученики? Помогите стать чаропевцем.

Клотагорб вздохнул.

– Увы, не всему на свете можно обучить. И я не в силах развить твой голос с помощью чар. В лучшем случае ты годишься в аккомпаниаторы отцу. Пальцы у него не столь быстры, как в былые годы…

– Что ж, спасибо на добром слове.

Не расстающийся с сарказмом Банкан поднялся и направился к выходу.

Это было ужасно невежливо – следовало дождаться, когда маг его отпустит. Впрочем, Клотагорб мог бы легко задержать юношу несколькими удачно подобранными словами, но волшебник предпочел всего лишь смотреть ему вслед сквозь толстые очки.

– Друг мой, ты должен решить сам. Ты уже почти взрослый.

Банкан резко обернулся.

– Что значит – почти? Я намерен стать чаропевцем и вершить великие дела. И прекрасно обойдусь без вашего одобрения. И без отцовского. А теперь, если не возражаете, я…

Он потеснил брызгающего слюной и хлопающего крыльями филина.

– Мальвит, пропусти его, – устало велел Клотагорб. – Он еще слишком юн, но годиков через сто до него начнет доходить. Конечно, если он столько проживет.

– Хозяин, а с эти-им уже все-о?

Филин собрался убрать посуду со стола. Клотагорб поднял переднюю лапу.

– Ладно, оставь. Я утомился от возни с пылесосом. И от упрямства юных.

– Хозяин, э-этот человек ва-ас огорчил?

Мальвиту не удалось скрыть радость.