Операция по разгрому банды Длинного Джона считалась обычной рутинной работой. По пути в Черепушкино группе пообещали дня четыре отдыха и намекнули на очередное задание. Африка достаточно веселое место, особенно в последние годы. Сюда как мухи на мед слетаются авантюристы и искатели легкой наживы со всего света.

Форпост цивилизации, ничейные земли, развалины городов, поглощаемые зеленой пеленой джунглей, засыпаемые песками, тонущие в болотах, затерянные в саваннах селения. Богатства африканских царьков, клады времен Пандемии, брошенные арсеналы, алмазные и золотые прииски привлекали к себе весьма интересный, разнообразный, не склонный к сентиментальности контингент. Колонистам приходилось держать ухо востро.

Недаром на советских территориях свободно продавалось любое пехотное оружие вплоть до пулеметов и гранатометов. Единственными ограничениями были: советское гражданство, совершеннолетие и отсутствие к гражданину вопросов со стороны нарко- и психдиспансеров и органов правосудия. Немногочисленным выжившим во время Пандемии неграм и прочим местным оружие тоже продавалось почти официально. А что делать? Мало того, что местная фауна способствовала, так еще границы колоний были чисто символическими, пересекали их в обе стороны почти беспрепятственно. На советскую территорию забредали не только бандитские шайки, но и целые отряды «диких гусей». Колонистам приходилось надеяться больше на себя, а не на армию. Солдаты не всегда успевали прийти на помощь.

Будучи обычным колониальным поселком, Черепушкино не могло считаться идеальным местом для отдыха: увеселительных заведений кот наплакал, ассортимент выпивки и развлечений ограничен, местные обыватели очень не любят, когда кто-то шумит поздно ночью. Следует учесть, что горожане поголовно вооружены и уже надышались вольным воздухом фронтира. Нравы царят простые, патриархальные, напоминающие американский Дикий Запад или нашу Сибирь времен первопроходцев. Особо буйных и неугомонных любителей ночных загулов могут и подстрелить ненароком.

Вертушка прошла над саванной, зарослями вдоль реки, полями. Вот и Черепушкино. Летное поле на окраине. Из окон вертолета хорошо видны одно- и двухэтажные щитовые домики, серые ленты дорог, стоящие на летном поле винтовые самолетики и две армейские вертушки. Аэродром у нас пока временный, с собранной из металлических звеньев взлетно-посадочной полосой. В сезон дождей не размокает, и ладно.

По заведенному обычаю группу встречали на летном поле. Не успели бойцы выбраться из вертушки, как к ним подрулил старенький «уазик» с открытым верхом. Капитан Самойлов внезапно приказал бойцам одернуть х/б и привести себя в надлежащий вид.

Нет, это не обычный комитет по встрече. Нашего подполковника нет, врача нет, привычной круглой хари майора Андреева тоже не наблюдается. В машине, кроме водителя, только два человека. Вон они перепрыгивают прямо через дверцы. Совершенно не знакомые бойцам капитана Самойлова майор и старший лейтенант. Гости держатся уверенно и без звездно-погонной спеси, но при этом сразу чувствуется: оба из столичных приштабных и облечены немалой властью. Взгляд соответствующий, посадка головы, походка. Форма на обоих явно сшита под заказ, в ателье.

Сергей Самойлов негромко скомандовал своим людям: «Строиться», — но сам вытягиваться по струнке и рапортовать не спешил. Не след бегать перед неизвестными на цирлах. Здесь вам не тут, у нас в колониях и дальних гарнизонах свои правила, своя гордость. Недаром в Москве говорят: дальше Африки не пошлют, меньше патрульной группы не дадут.

— Вольно! — столичный майор сразу просек ситуацию. Орать на боевого капитана при его людях глупо. Бойцы из рейда вернулись, вздрюченные, на нервах, устали как сволочи. И здесь не Союз, не тыловая часть, где дрессируют срочников. Если капитан пошлет, так далеко, и ничего ему за это не будет. Максимум, можно накатать рапорт по возвращении, и сам при этом предстанешь в не лучшем свете. Что ж ты за старший офицер, коли тебя в баню послали, а ты утерся?!

— Товарищ майор, группа с задания вернулась в полном составе. Личный состав направляется в расположение части, — козырнул Самойлов.

— Шуткуешь, капитан, и правильно делаешь, — хмыкнул майор и, повернувшись к бойцам, добавил: — Вольно, ребята. Я вас не задержу.

— Чем обязаны? — поинтересовался Самойлов.

Оба офицера неторопливо шли по летному полю в направлении вагончиков наземных служб. К вертушке подкатила машина, парни запрыгнули в кузов. Однако оставшийся на летном поле лейтенант запретил водителям трогаться с места. Чего-то ждал.

— Давно в Родезии? — поинтересовался майор.

— Три года.

— Недолго. А раньше где служил?

— Сербия, Черногория, Ливан. Сюда попал по спецнабору.

— Значит, не пересекались. Я на Дальнем Востоке лямку тянул, последние полгода в Рязани, штаб ВДВ.

— Петлицы у тебя без парашютов, и тельняшка не проглядывает, — прищурился Самойлов. За свою недолгую, но бурную жизнь капитан всякого навидался. Если служит при штабе ВДВ пехотный майор, значит, так надо, а спросить все равно не мешает.