В ноябре стало совсем холодно, и детские прогулки запретили. Настроение в маленькой компании сразу упало. Малыши стали невнимательными, на них кричали, у Гали совершенно пропал аппетит, Антон перестал улыбаться. Олег обратился к руководству с просьбой возобновить прогулки.

– Это их радость. Одна из немногих, и притом - самая большая. А вы запретили...

Странно, но к нему прислушались. Через несколько дней одетых по-зимнему детей выпустили в сквер. С ними отправили Олега, поэтому четверым малышам никто не мешал улыбаться.

Новый Год Олег планировал встретить с семьёй, но так как никто из родни даже не позвонил ему с приглашением, решил остаться на работе.

Купил продуктов, настрогал себе пару нехитрых салатов, запёк в микроволновке куриный окорочок. Яблоки, мандарины, бутылка шампанского. Вывел на монитор компа старую фотку Яси - не пить же в одиночестве... С сослуживцами праздновать не тянуло.

Отговорил по радио президент, пробили куранты. Олег отпил шампанского, задумался... и понял, что желание так и не загадал. Стало неуютно, захотелось просто выйти. Отвлечь себя движением. Встал, выключил радио, вышел в коридор.

Откуда-то доносились возбуждённые весёлые голоса, смех, звон бокалов. Сослуживцы вовсю праздновали - те, кто остался сегодня дежурить. Новый Год - это именно тот праздник, который прокладывает чёткую границу между тем, кто кому-то нужен и теми, кто не нужен никому. Олег усмехнулся. Да ерунда это... нужен. Просто родители считают, что он настолько взрослый, что ему лучше в компании друзей, а друзьями он тут не обзавёлся. Не успел. Слишком ушёл в работу, быть может... А может, ровно настолько, насколько было нужно.

А детям даже по лишней шоколадке не дали. Что уж там о подарках... И ему запретили. Праздник, чёрт подери. Праздник... Неотъемлемый атрибут детства.

Постоял у окна, выходящего во двор НИИ. Снежная пелена делала небо мутно-серым, похожим на подсвеченную со стороны грязную воду. Снежинки подлетали к окну, заглядывали Олегу в лицо - и испуганно шарахались прочь. Он подумал, что снег хранит память о губительности тёплого дыхания - вот инстинктивно и отлетает от стекла. А фонари привлекают снежных бабочек точно так же, как и обычных...

Ощущение, будто толкнули в плечо. Обернулся - никого, конечно. Призрак Деда Мороза, не иначе. Прошёлся по этажу - тихому, тёмному. Лишь из окон, образующих практически полностью одну из сторон коридора, лился сероватый свет с улицы. Проходя мимо детских комнат, Олег замедлил шаг. Двери в маленькие боксы были прозрачными с внешней стороны - удобно для наблюдения за их обитателями.

Иза не спала. Стояла у двери, прижавшись к ней лбом и ладонями. Словно долго-долго пыталась открыть и устала. Олег провёл по замку удостоверением-пропуском - дверь открылась. Иза отступила на шаг назад.

– Иза, это Олег. Не пугайся. Почему ты не спишь?

Она молча пожала узкими плечиками. Олег снял с неразобранной кровати одеяло, укутал девочку и вынес её в коридор. Встал с ней у окна. Иза вдруг осмелела и прижалась к щеке Олега затылком.

– Что ж ты косички на ночь не расплела?
– спросил он шёпотом.

– Никто не пришёл, - ответил она.

– Ты же сама умеешь, - улыбнулся он.

Иза высвободила руку из складок одеяла, коснулась стекла, пытаясь поймать пролетавшую за окном снежинку. Посмотрела на Олега просящим взглядом. Обычно за этим взглядом таилось желание сказать - а это желание давилось в детях безжалостно. Их приучили говорить только тогда, когда спросят.

– Можно, Иза. Я тебе всё разрешаю.

– Ты мог прийти, - ответила она, тщательно подбирая слова.

Ещё одно табу - слово "хочу".

– Ты хотела, чтобы я пришёл?

В больших тёмных глазах метнулся страх. Олег перехватил её поудобнее, поправил одеяло.

– Хотеть нельзя. Дети для того, чтобы слушаться...
– прошептала девочка.

– Это на занятиях. Не здесь.

Олег задумался, как бы объяснить девочке, что с ним рядом боятся не надо. И не надо бояться вообще.

– Послушай, Иза... Из тарелки есть можно?

– Да.

– А с пола?

– С пола нельзя. За это наказывают.

– Правильно. Вот и со мной - можно. Как есть из тарелки. Я не наказываю, ты же видишь.

– У тебя нет ремня. И другая одежда.

– Ага, - усмехнулся Олег.

Иза скользнула по его лицу взглядом, посмотрела в окно. Снег летел, бился об стекло, бессильно падал вниз...