Тишина стоит над озером недолго, ее снова будит «ку-ку, ку-ку» кукушки-самца. На этот раз кавалер не успевает дождаться призывного ответа своей дамы - вместо «кликликликли» кукушки- самки громким и частым плеском оживает молчавшая до этого вода - это кувыркается, бьется у берега какая-то большая рыба. Я не успеваю спросить, задать сыну вопрос, как плеск стихает и над озером победным кличем звенит голос мальчишки: «Папа! Лещ!»

Алешка пробирается ко мне через кусты, держа перед собой приличную рыбину, и уже тихо, почти шепотом, будто извиняясь за свой недавний крик, восторженно извещает: «Лещ! Здоровый!»

Мне кажется, что я разочаровываю маленького рыболова - ему, видимо, очень хочется поймать здесь именно леща, ведь настоящего леща он еще ни разу не ловил, но правда есть правда - в руках Алешка держит красавца язя… Это победа куда большая, чем лещ, наша с ним победа, потому что язя в этих краях мы вообще еще не ловили…

Уже потом мы установим точно, что язи по нашим озерам кое-где водились; они поднимались в эти озера по ручьям, а в ручьи попадали из речки, которая теперь, потеряв свои мельницы, зарастает и гибнет на глазах. Но вот он, свидетель былой вольной и полной воды! Вот он язь! Первый язь моего сына!

Мы успокаиваемся и снова уступаем место кукушке. «Ку-ку, ку-ку» снова раздается над нами, правда, на этот раз чуть в стороне, и снова в ответ на это «ку-ку, ку-ку» несется с противоположного берега «кликликликли», но теперь кукушка-самка сменила свое тайное убежище - теперь она отзывается слева, значит, и там подыскала она чужое гнездо… Кукушка-самец опять срывается со своего дерева и дугой несется через озеро к светлому лужку, долине ручья, и опять за ним кидаются в отважную атаку какие-то маленькие птички…

Эти кукушки еще долго будут вместе с нами, пока мы не покинем Лемчево, не расстанемся с ним до следующего свидания. Мы покинем на время уютное, доброе озерко, подарившее нам весеннюю тишину, первую мудрую тишину этого года, подарившее нам кукушек, бойких окуньков и красавца язя. Правда, и мы не остались в долгу - мы оставили озеру чудесный «золотой» крючок, привезенный из какой-то заморской страны, где издавна делают такие чудесные крючки. Я берег этот подарок, эту память о мастеровых людях, не забывших и в наше скоропалительное время, с каким старанием выделывали их предки простую рыболовную снасть, как выплавляли металл на древесном угле, как калили-отпускали сталь-иголку. Я очень берег этот крючок, но на этот раз вот не уберег. Щука бросилась к моему червю и, не останавливаясь, вместе с крючком и ушла в свою глубину.

Для щуки это небольшая беда - совсем скоро крючок будет отторгнут, не причинив рыбе особого вреда. Но и до этого зубастая рыбина будет продолжать свои охоты так же, как и прежде. Это я знаю очень точно, потому что самому приходилось ловить щук с крючками в пасти и желудке. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Изерко, Изерко, засветись, как искорка.

Принимай по-царски нас, ну хотя бы

изредка…

Этот короткий стишок-песенку мы вспоминаем всякий раз, когда собираемся на Изерко. И небольшое лесное озерко-тайна действительно часто встречает нас своим удивительным ярким светом воды и нарядных березовых берегов и действительно нередко приносит нам царские дары…

Так, самую большую щуку мы поймали здесь, на Изерке. Чтобы взвесить ее, нам не хватило пружинного безмена-динамо- метра, рассчитанного на десять килограммов, и добычу пришлось взвешивать по частям уже после того, как она была почищена и выпотрошена. От этой щуки, подарка Изерка, у нас дома хранятся две косточки от нижней челюсти и фотография, на которой старший сын с трудом приподнимает рыбину над землей, а сыну тогда было уже тринадцать лет.

Та щука-гигант досталась нам просто и нелегко. Просто оттого, что ловить что-то необычное в Изерке мы в тот раз не собирались - в самом начале июня, когда с озерка убирались наконец разбойные рыбаки, промышлявшие там по весне щук и плотву, мы нанесли первый в тот год визит-приветствие таежной воде. У нас с собой был спиннинг, металлический, девятирублевый, с «Невской» инерционной катушкой, с леской 0,6 миллиметра и блесной «Шторлек» белого металла без поводка. И с первого заброса вдоль берега блесну кто-то решительно остановил.

Зацеп?… Нет!… Этот «кто-то» шевельнулся и пошел от берега на глубину, пошел прямо, неостановимо, увлекая за собой и нас в нашей тщедушной лодчонке-челночке. Долго и тревожно трещал тормоз катушки. Не раз я старался поднять рыбу со дна. Так и катались мы вслед за щукой по Изерку, пока она сама вдруг не всплыла у самой лодки. Сын держал в воде наготове подсачек, и рыба как-то согласно сама вошла в него. Но в подсачек вошла лишь голова и часть туловища…

В конце концов все обошлось благополучно - щуку мы успели перевалить через борт лодчонки. И только тут подвели итог неожиданной встрече. Во-первых, согнут металлический спиннинг, во- вторых, напрочь изорвана щучьими зубами сетка подсачека, и в-третьих, Сережка только тут заметил, что руки у него в кровь изрезаны осокой, за которую он в отчаянии хотел ухватиться, когда щука потащила за собой от,берега нашу лодку…