Уже под утро он принял решение уволиться из ИСИ. Ему сразу стало легче. С этим Лялин и уснул.

Часть 15. Подцепили каждый своё

Подать заявление об увольнении оказалось не так-то и просто: Лялин не мог заставить себя появиться перед инспектором по кадрам, принявшей его на работу, в жалкой роли слабого человека, позволившего себя выжить из коллектива. В поиске удобного мотива своего бегства он провёл в архиве целый день, но так ничего и не придумал. Его постоянно отвлекали телефонные звонки. Он не поднимал трубку, но, при этом, ругал на чём свет стоит друга Вовчика, а так же двух своих помощниц, верно забывших о его существовании. Лялину было так одиноко, что он рад был бы появлению аспиранта Василия, который, кажется, ничем другим не занимался, как только поисками своей любимой - Оли Барсуковой.

С грустью Лялин должен был констатировать, что в этом мире он чудовищно одинок. Никому не интересно - где он? Что с ним? Как он себя чувствует? Голоден ли он? И т.д. и т.п.

Одиночеством он наказан за доверчивость, которая, как известно, является первым признаком глупости. Да, он глуп, возможно: даже дурак! Раньше, когда был молод, он презирал дураков. Но теперь он твёрдо знал, что дураков можно только жалеть. И он жалел себя много и мучительно.

Утверждают, что в такие минуты душевных переживаний является муза, и поэты начинают творить. Но сегодня сама мысль о стихах причиняла Лялину физическую боль: то ли муза его была какой-то особенной, то ли она просто избегала архивы.

Раздался робкий стук в дверь. Лялин схватил в руки первую попавшуюся анкету и сделал глубокомысленный вид.

– Да, да, входите!

В комнату несмело вошла Оля Барсукова. Лялин почему-то не удивился, хотя предпочёл бы, чтобы на месте девушки оказался Марк Наумович Блидман. Если бы пришёл шеф, то случилось бы одно из двух: либо старик попросит у него прощение, либо он набьёт Блидману морду лица.

– Не помешаю?
– спросила Оля Барсукова.

– Нисколько.

– Ой, правда? А я боялась к вам идти, очень боялась.

– Почему же? Я ведь не кусаюсь. Проходите, садитесь. А я вот тут работаю.

– Вы всегда работаете. Как вам это не надоест? Я в том смысле, что нужно когда-то и отдыхать.

– Вы пришли по делу или просто так?
– поинтересовался Лялин.

– По делу: узнать, почему вас не было на заседании сектора?

– Как это не было?! Вы же меня видели, - удивился Лялин.

– Не вчера, а сегодня. Вас искали, но не нашли. Марк Наумович беспокоился - не заболели ли?

"Захотели бы - нашли" - грустно подумал Лялин и спросил:

– Зачем собирали?

– Ой, это очень интересно: Марк Наумович заключил новый договор с газетой "Известия" на проведении нового социологического опроса, и сегодня распределяли сотрудников по регионам, где будет анкетирование. Все переругались между собой, но, в конце концов, список утвердили. Вы не поверите, с Марком Наумовичем я еду во Францию, в Париж! Там, оказывается, тоже читают эту газету. Потрясающе, правда! Кстати, вас тоже распределили.

– И куда же?

Оля Барсукова помрачнела.

– В Джамбул, - сказала она.

– Это что: город или страна в Африке?

– Не знаю, а хотите, я поговорю с Марком Наумовичем и Вы поедете с нами в Париж? Он мне не откажет.

Лялин не мог допустить, чтобы какая-то девчонка хлопотала о нём, да ещё Блидману. Его взяла досада, что никто, даже добрая Оля Барсукова, не может понять, в каком состоянии он находится, что он не может думать ни о чём другом, как только о том, чтобы перед ним извинился не только шеф, но и все остальные сотрудники.

– Ну, так что же, мне переговорить с Марком Наумовичем насчёт вас?
– переспросила Оля Барсукова.

– Нет!

– Прочему.

– Потому, что ваш любимый Марк Наумович порядочная сволочь! Хотите доказательства? Пожалуйста! Он обещал вашему отцу помочь вам поступить в университет?

– Да. Откуда вы знаете?

– Так вот, ваш Марк Наумович...

– Что?

– Ничего! Короче говоря, я увольняюсь из ИСИ.

– Ой!
– вырвалось у Оли Барсуковой.- Почему?

В голосе девушки прозвучала нотка искреннего сочувствия к нему. Этого оказалось достаточно, чтобы на сердце Лялина потеплело. Тем не менее, ответил он сухо:

– Мне не хочется обсуждать эту тему.

– Кажется, вы не в настроении. Я приду в следующий раз.

– Пожалуйста, не уходите!
– воскликнул Лялин и за руку усадил её на место.

Ему вдруг страстно захотелось хоть с кем-то поделиться тем, как муторно у него на душе, рассказать, что после злополучного собрания, на котором Блидман подставил его, он не спит, не ест, и в голову лезут самые страшные мысли.

В этот момент в архив вошёл Василий! Лялин был взбешён.

– Ага! Вот и Вася!
– воскликнул он, забыв об особенности аспиранта никого не замечать в присутствии своей пассии.
– Что-то давненько тебя не было видно?!