Каково же было его удивление, когда на месте, на платформе станции метро "Китай-город" у последнего вагона из центра Оли её не оказалось. "Глупая девчонка играется в свиданку!" - разозлился Лялин.- "Пусть только явится, я ей всё скажу! Какая наглость - тратить понапрасну чужое время!".

Лялин мерял шагами перрон туда-сюда. Судя по времени, было ясно, что Оля Барсукова не придёт. Уйти Лялин не мог: столь огромно было желание "выпустить пар" на голову безответственной Оли Барсуковой.

Нет, Лялин не сердился, он был натурально взбешён! Он чувствовал себя полным идиотом - над ним пошутили, а он принял всё за чистую монету! "Сидит она где-нибудь с Мариной Цыгановой и со своим Василием и смеётся - "обманули старика на четыре кулака". Ай-я-яй, как стыдно-то!" - думал Лялин.

Когда он всё же решился уйти, из-за ближайшей колонны показалась Оля Барсукова. Увидев её, Лялин укрепился в желании "выплеснуться и разойтись, как в море корабли".

– Простите, опоздала, но я была уверена, что Вы не придёте, - с ходу заявила девушка.

– Почему же вы так решили?

– Так, сама не знаю почему. Но Вы пришли, и я ужасно этому рада. Куда пойдём?

Подступая к решительному объяснению, Лялин строго посмотрел девушке прямо в глаза и ... обмяк: её глаза светились неподдельной радостью и именно оттого, что он здесь, рядом с ней, и что сегодняшний вечер они проведут вместе!

У Лялина не хватило духу огорчить восторженное создание. В этот миг у него родился чудесный поэтический образ: нежный полевой цветок и мужчина, проходящий мимо по дороге; жизнь прекрасного цветка целиком зависит от мужчины: захочет - сорвёт и погубит, захочет - пощадит; беззащитный цветок - это Оля Барсукова, а мужчина, естественно, он, Лялин. Заново почувствовав себя поэтом, на радостях Лялин пригласил Олю Барсукову в кино.

– Вот, здорово! Сто лет не была в кино!
– захлопала в ладоши девушка.

В который раз непосредственность девушки удивила и покорила Лялина. В отличие от него, Оля, видимо, была совершенно не способна на лукавство и обман даже в мелочах.

Памятуя о необходимости экономить наличные средства, предложил пешком прогуляться до кинотеатра "Художественный" на Новом Арбате. Оля с радостью согласилась. Они направились к эскалатору на выход.

Часть 5. Точка перехода

Оля Барсукова первой зашла на движущуюся ленту эскалатора. Лялин, пропустив одну ступеньку, встал за ней.

Девушка повернулась к нему лицом, и на подъёме их лица оказались на одном уровне и глаза их встретились...

Лялин услышал звук, будто где-то рядом щёлкнули электрическим выключателем, и тотчас над ним загорелся не яркий, но особенный свет, в лучах которого он не сразу узнал свою спутницу - настолько прекрасной она ему показалась. Произошло нечто необъяснимое, в результате чего Лялин стал видеть и чувствовать Олю Барсукову по-другому: иначе, чем секунду назад или, точнее, до щелчка.

– Как же раньше я этого не замечал?!
– вместе со стоном вырвалось у Лялина.

На прекрасном лице Оли не дрогнула ни одна жилка, чего в принципе не могло быть, если бы эти невольные слова были произнесены им вслух. "Очевидно, я просто подумал об этом!" - сказал себе Лялин.

Оля улыбнулась, и улыбка её тоже стала другой: она будто говорила - "вот и всё, теперь ты мой, и я могу делать с тобой всё, что захочу!".

От счастья у Лялин закружилась голова. Он чувствовал себя человеком, обрётшим, наконец, смысл своего существования. "Вот оно - счастье!" - ошарашено думал он.

Забыв обо всём на свете, Лялин вглядывался в лицо человека, вдруг ставшего ему родным и близким, до того родным и близким, что хотелось на месте, тут же, немедленно умереть за него. И вдруг, ни с того ни сего, ему показалось, что не успеет эскалатор довезти их до верха, как Оля Барсукова опомнится, рассмеётся ему в лицо и скажет, что она пошутила, и никуда с ним не пойдёт! Ему сделалось так страшно, что губы сами собой прошептали её имя, как мольбу о пощаде.

– Оля, Оленька!

– Не волнуйся, всё будет хорошо, - улыбнулась она.

Лялин мог дать голову на отсечение, что Оля понимала его состояние лучше, чем он сам. Из чего Лялин сделал вывод, что в жизненных вопросах Оля бесконечно мудрее его.

Лялин совсем расклеился. Он не мог, да, и не хотел замечать никого, кроме Оли. Как ребёнка, за руку она привела его в кинотеатр и усадила в кресло.

Начался фильм. Перед взором Лялина кадры проходили в виде бессмысленных световых пятен. Он дышал теплом сидевшего рядом с ним божества и был способен думать только об одном - о том, что с без этого человеком он не сможет прожить ни дня.