Луи умер в 1964 году в своей гостиной-мастерской на авеню Шарль-Флоке. Рядом с ним были дети, а на стенках висели остатки былой роскоши — картины Моризо, Милле и прочих. Полотна словно дежурили у постели больного, наблюдая за долгой и мучительной агонией неутомимого борца и пропагандиста старого искусства. Его жизнь, окрашенная в агрессивные тона, прошла, словно торопливая прогулка. Разумеется, к постели умирающего, словно замещая его вдову, пришла загадочная дама в черном, которую он, вероятно, возил в Италию или Испанию…

«Я видел, как умирает старый человек, — пишет внук Луи в книге “Юность под сенью просвещения”. — Вокруг него слышались крики и кипели споры, звучала оглушительная музыка ссор и семейной истерии, которая сопровождала всю его жизнь». В воспоминаниях Жана-Мари Руара о своем деде к юмору примешиваются эмоции: «Я вижу его таким, каким он был и каким останется для меня: роскошным, надменным, тщеславным, обольстительным и невыносимым, великодушным, эгоистичным и расточительным. Его достоинства нельзя было отличить от недостатков, все в нем было безнадежно перепутано».

Несомненно, именно деду Жан-Мари обязан своей любовью к литературе. Именно «под сенью» тех самых художников, с которыми общались представители семейства Руар, он и стал писателем. Глядя на отца, который был художником, дядю — скульптора и керамиста, а также прочих родственников, Жан-Мари все же выбрал другой путь.

«Я встретился с Луи, своим неудержимым дедом, на ретроспективной выставке Ренуара, куда он сам меня и затащил. Прекрасно осознавая, что пользуется авторитетом знатока и бывшего владельца картин, стоя перед большой картиной Ренуара под названием “Булонский лес” (“Утренняя прогулка в Булонском лесу”), изображающей амазонку на лошади, он вдруг зычно воскликнул: “Ты видишь, малыш, эту картину? Она висела в доме моего отца, в гостиной. Он купил ее у Ренуара за пятьдесят франков”», — рассказывает Жан-Мари.

В галерее Шарпантье воспоминания Луи разгораются с новой силой. Ренуар — это его детство, его молодость. Что испытал он, глядя на полотно «Ивонна и Кристина Лероль за роялем», на котором изображены его супруга и ее сестра?

Картина Ренуара — напоминание о вдохновенных людях искусства, постепенно исчезающих и уносящих с собой волшебную гармонию. В третьем и четвертом поколениях этой семьи появятся новые художники, новые писатели, но им уже будет неведома священная атмосфера тех лет. Счастливый союз друзей и единомышленников, талантливых творцов, канул прошлое.

После смерти Ренуара, последовавшей в 1919 году, портрет сестер Лероль за роялем неоднократно переходит из рук в руки, пока в 1947 году не попадает к Доменике Вальтер. Она отводит ему достойное место в знаменитой коллекции, унаследованной от первого мужа, Поля Гийома. Портрет сестер соседствует с работами Пикассо, Сутина, Модильяни, Матисса, Дерена и Сезанна. Но картина Ренуара досталась ей не по наследству, в отличие от большинства других, это был подарок, сделанный ею самой себе. «Жемчужина, которой не хватало в моем колье», — скажет она своему другу, оценщику Морису Реймсу.

Сестры Лероль «попадают» в дом № 3 по улице Сирк, расположенный неподалеку от Елисейского дворца, резиденции президента Франции. В квартиру-музей, обставленную мебелью в стиле Людовика XIV и Людовика XVI, с тяжелыми шелковыми драпировками, с люстрами из хрусталя баккара, с обитыми узорчатым бархатом креслами, с версальским паркетом, с коврами, сотканными на королевской мануфактуре Савоннери. В доме мадам Вальтер все сияет, все кажется новым, даже старинные комоды. Она вешает новую картину над столиком буль с выгнутыми ножками, на котором стоят два массивных серебряных канделябра. Оригинальную раму из необработанной древесины (Ренуар ценил скромность в оформлении полотен) мадам сразу же меняет на позолоченную. Ни один из принадлежащих Доменике шедевров не уберегся от этого.

Вальтер очень давно прослыла жестокосердной женщиной. Она похожа на отвратительное насекомое с цепкими лапками, сладострастно пожирающее свою добычу. Она обладает способностью избавляться от мужей, когда те начинают стеснять ее. В 1934 году, когда у Поля Гийома случается острый приступ аппендицита, она не разрешает врачам отвезти его больницу. Она предпочитает, чтобы он оставался «дома», в роскошной квартире ее любовника Жана Вальтера на авеню Марешаль-Монури, где они живут все вместе с тех пор, как два года назад вернулись из США. Это решение было удобным с любой точки зрения: супруги Гийом экономят на своей резиденции и сохраняют за собой квартиру площадью в шестьсот квадратных метров в качестве витрины и склада для коллекции. Картины могут там храниться благодаря щедрости Жана Вальтера, оказывающего супругам финансовую поддержку. Не будь его, Поль Гийом, почти разорившийся во время кризиса 1929 года, вынужден был бы продать картины.

Однако во время приступа Поль, слишком слабый и слишком пугливый для того, чтобы возражать Доменике, покоряется ее желанию. Он погибнет от сепсиса.

Умирая, он завещает супруге свою коллекцию, бесценное собрание, дело и страсть всей жизни.

Он давно хотел передать ее государству, чтобы картины, которые он собирал едва ли не с начала века, могли бы оставаться на виду и восхищать широкую публику. В завещании он оговаривает условия передачи. С большим уважением относясь к Доменике как к наследнице, он распоряжается, чтобы она могла наслаждаться коллекцией всю оставшуюся жизнь. Ей разрешается продавать любые картины в любое время. Но после ее кончины коллекция должна быть передана Лувру.

Доменика понимает условия завещания иначе. Сразу же после смерти Поля она имитирует беременность. Рождение ребенка могло бы изменить будущую судьбу коллекции — при наличии наследника Гийома картины не попали бы в музей. «Живот» Доменики становится все внушительнее — подушек под свои черные платья Доменика кладет все больше и больше. Она притворяется хворой и капризной, симулирует и играет. Она собирает приданое для «младенца» на глазах у слуг и друзей. Видимо, ей удалось одурачить горничную, кухарку, шофера, портных. А Жана, своего любовника?

И в 1935 году у нее действительно появляется ребенок! Доменика называет его Жан-Пьером. Жан — в честь Вальтера. Но Пьер? Можно было бы предположить, что она назовет его Жан-Полем, вторую часть имени посвятив умершему Гийому. Но Доменика предполагает, что малышу будет непросто найти свою дорогу, имея двух отцов — усопшего и приемного.

Однако Жан Вальтер, решительно настроенный на то, чтобы у ребенка был настоящий отец, потребует и добьется от Доменики официального усыновления.

Это будет условием их брака, и только после этого Вальтер женится на ней.

Жан-Пьер Гийом питает к своему приемному отцу сыновнюю любовь. «Я все время был рядом с Жаном. Если у меня не было такой возможности, я сидел в своей комнате. Но как бы то ни было, я не был рядом с матерью», — расскажет он Ивону Жеро и Жереми Кювилье, кинематографистам, консультировавшимся с ним во время съемок фильма о Доменике.

Жан-Пьер не забыл, как Вальтер каждый год брал его собой в отпуск. Они ездили по городам Франции вдвоем, без Доменики, рассматривая и изучая все в мельчайших подробностях. Они заходили в храмы и гуляли по берегам рек, а по вечерам Жан рассказывал сыну сказки. «Он меня любил так, как любят своих детей», — много лет спустя скажет Жан-Пьер. А может, даже немного больше, чтобы возместить мальчику почти полное отсутствие материнской любви.

Жан-Пьер обижен на мать. Будучи расчетливой и эгоистичной, она во что бы то ни стало хотела иметь сына, но, вероятно, лишь для того, чтобы разрушить планы Поля Гийома по поводу наследования. А может, чтобы доказать всем, что она настоящая женщина, не уродуя при этом своего восхитительного тела? Ее намерения по-прежнему неясны. Однако долгое время она воспитывала ребенка так, словно он был сыном покойного Поля Гийома. А потом, когда мальчику было двенадцать или тринадцать лет, она сообщила ему жестокую правду: он был всего лишь приемным ребенком. «Это был большой сюрприз», — признается Жан-Пьер Гийом.

Благодаря Вальтеру, состояние которого исчисляется миллионами, Доменика ведет роскошную жизнь.

У нее есть все — драгоценности, меха, модные платья, рестораны, путешествия в первом классе на пароходе через Атлантику. Жан Вальтер, как прежде Поль Гийом, балует ее, не отказывая ей ни в чем. Даже в плотских утехах — у нее есть любовники, все чаще и чаще занимающие место мужа, слишком занятого работой или возложенными на него обязанностями, с которым она не считается.

Жан — предприниматель, он владеет процветающим месторождением руды в Марокко. После войны цены на полезные ископаемые растут с головокружительной быстротой, а вместе с ними растет и состояние Вальтера. Но его главное занятие — архитектура. Его бюро завалено заказами и проектами. Он построил немало зданий общественного назначения, например, больницу в Божоне или Медицинскую школу в Париже.

Даже его собственная квартира расположена в построенном им же архитектурном ансамбле, состоящем из трех высоких зданий. Их в народе прозвали «домами Вальтера».

Доменика дает волю своим желаниям — состояние Вальтера позволяет ей делать то, что она хочет. Она без раздумий избавляется от ненавидимых ею африканских скульптур и произведений тех художников, которых открыл покойный Гийом, но которых не любит она. «Под горячую руку» попадают картины де Кирико, Гоэрга, Фотрие, полотна Пикассо негритянского периода, написанные им в стиле кубизма. Она по баснословным ценам скупает работы Ренуара и Сезанна (в частности, знаменитые «Красные скалы» и «Яблоки с бисквитами»), обходя на аукционах даже более состоятельных соперников. Доменика делает ставку на гарантированные имена: в середине XX века Ренуар и Сезанн уже вовсе не безвестные художники, как во времена Анри Лероля и Анри Руара.

Свои чувства она делит между Жаном Вальтером и многочисленными кавалерами. А в 1950-х годах в ее жизни появляется доктор Лакур, молодой гомеопат, который лечит ее от ревматизма и печется о ее теле. Как некогда она умудрилась навязать Жана Вальтера Полю Гийому, так и сейчас ей удается вернуться к любимому виду супружеской жизни — втроем. В июне 1957 года, когда она вместе с мужем и молодым любовником обедает в кафе на обочине шоссе № 7, она выглядит все еще очень красивой.

Ее зеленые глаза, стройная фигура, элегантный вид притягивают взгляды, и она знает об этом. Ей нравится производить впечатление на окружающих.

В этот день, 10 июня, супруги Вальтер и доктор Лакур направляются в Дордив, в департаменте Луара, где находится загородный дом Вальтера. Жан Вальтер встает из-за стола, чтобы купить газету на другой стороне шоссе. Но, когда он переходит дорогу, его сбивает машина… Вальтер тяжело ранен, однако пока жив. Доменика и Лакур предпочитают не ждать карету скорой помощи, а сразу везут пострадавшего в больницу. Жана Вальтера укладывают на заднее сиденье машины, но, когда они приезжают в госпиталь, врачам остается лишь констатировать его смерть.

Разумеется, начинаются пересуды, распространяются слухи. Но доказать, что это было убийство, так никто и не смог.

Два года спустя Доменика предстает перед судом. Ее подозревают в попытке убийства собственного сына, Жана-Пьера Гийома. Лакура при этом называют возможным пособником вдовы Вальтер. Следствию предстояло выяснить, заплатила ли Доменика убийцам или же Лакур хотел избавиться от наследника ради собственной выгоды?

Однажды в Ницце некий капитан Рейон подходит к только что вернувшемуся из Алжира младшему лейтенанту Жану-Пьеру Гийому и сообщает ему, что получил от неизвестного ему заказчика «приказ уничтожить Гийома» за приличное денежное вознаграждение. Мужчины договариваются пойти в полицию и обо всем рассказать, как только будет получена плата за якобы совершенное преступление.

Это будет один из самых сенсационных процессов того времени. Среди обвиняемых был не только Лакур, но и Жан Лаказ, брат Доменики, которого Жан Вальтер поставил во главе прибыльного предприятия в Зелиде. Сам Лакур является президентом общества, выдающего стипендии, которое создал Вальтер для материальной поддержки отличившихся студентов. Однако после серии судебных заседаний, о которых подробно рассказывают газеты, дело прекращается за отсутствием состава преступления. Возможно, в ход процесса вмешались внешние силы.

Несколько месяцев спустя Жан-Пьера Гийома, видимо, все больше ощущающего себя лишним в жизни собственной матери, начинает шантажировать проститутка, с которой он познакомился в одном из баров на Елисейских Полях. Подстрекаемая Лаказом и Лакуром, которых подозревают в давлении на свидетеля, девица обвиняет Гийома в сводничестве, что является одним из законных оснований для отмены усыновления и лишения всех прав наследования… Новая схватка адвокатов. Новый процесс.

Именно в такой атмосфере Доменика ведет переговоры с государством о передаче коллекции Жана Вальтера в Лувр. Но речь идет не об отказе от наследства и не о даре — Доменика хочет продать картины. После долгих препирательств она уступает собрание музею при условии, что оно будет выставляться целиком. Один из ведущих экспертов в области искусств, писатель и министр культуры Андре Мальро, употребил все свое влияние, чтобы это дело закончилось полюбовно — в интересах государства. Так и вышло. Эксперты сочли сделку выгодной для музея, поскольку уплаченная сумма была намного ниже реальной стоимости коллекции. Отсюда и возникли слухи, что Доменика вела переговоры о «компенсации» за прекращение дела. Таким образом она спасла от тюрьмы, до которой оставался всего один шаг, и любовника, и брата, и саму себя.

Но, даже попав в такую переделку, Доменика навязывает государству свои требования. Во-первых, она получает возможность наслаждаться собранием картин в любое время. Во-вторых, коллекция представляется публике под избранной ею двойной фамилией: Вальтер-Гйиом. Из двух ее мужей только Гийом мог именоваться коллекционером, ведь зачинателем и душой собрания был он. Жан Вальтер, по словам одного журналиста, «коллекционировал только миллионы». Но, по мнению, Доменики, много чем Вальтеру обязанной, картины в равной степени принадлежат и ему.

Дойдет до того, что она даже закажет золотой оттиск с переплетенными инициалами обоих мужей. Для придания таинственности буквы сопровождаются латинским словом «dedicaverunt» («посвящают»). Множественное число как будто говорит о ее двойной фамилии. Оттиск будет вмонтирован в мраморный пол музея.

В 1966 году она соглашается одолжить свои сокровища для выставки в музее Оранжери. Председательствует на этом событии Андре Мальро с согласия Почетного общества друзей Лувра. Его можно увидеть на фотографиях в журнале Paris-Match. Запечатленный со спины, он быстро пробегает по галерее, осматривая шедевры, которые благодаря ему не будут рассеяны по всему свету, а останутся во Франции. Выставляются двадцать восемь картин Сутина, двадцать четыре — Ренуара, двенадцать — Сезанна, столько же — Пикассо… Он, вероятно, сожалел о полотнах Фотрие, от которых избавилась вдова Вальтер. Сам же Мальро был поклонником великого представителя информализма и абстрактного искусства.

Но коллекция, несмотря на посредничество Мальро, не была принята единодушно.

Луи Руар, член Общества друзей Лувра, начиная с 1961 года последовательно выступает против нее. Он оскорблен тем, как обставлено приобретение собрания картин. По мнению Луи, покупка навязана высшей государственной властью без консультаций с членами совета. В мае 1963 года он пишет президенту Общества Жаку Дюпону: «Я нахожу странным, что нам предлагают выкупить коллекцию, которую нам ни разу не соизволили показать, и о которой лично я ничего не знаю». Опровергая мысль, что имена известных художников, чьи картины составляют коллекцию, являются гарантией ее качества, он приводит пример так называемого случая с Ренуаром: «Мой отец владел многими картинами Ренуара, и с раннего детства мне внушали, что он достоин лишь восхищения. Я действительно восхищаюсь им, однако вынужден признать, что он был чрезмерно плодовитым художником. Слишком многие его картины посредственны или неудачны. Я полагаю, что прежде чем принять какое-либо решение о покупке картин из коллекции Вальтера, следовало бы пригласить членов Совета взглянуть на полотна. Чтобы со знанием дела судить о ней, ее нужно увидеть».

Конец письма, подписанного дрожащей рукой — сказывается возраст, — свидетельствует о неизменно мятежном духе старика Луи: «К тому же я не понимаю, есть ли смысл размещать в Лувре до наступления предписанного законом времени картины Пикассо, Мари Лорансен, Сутина, Модильяни… Будет ли через пятьдесят лет кто-нибудь вспоминать об этим дамах и господах?»

Луи Руара можно упрекать во многом, кроме оппортунизма. Он не отступился от своих однобоких суждений, опубликованных в журнале Marges еще в 1908 году. В восемьдесят восемь лет он ненавидит то же, что и в юности.

Открытие выставки проходит через два года после его смерти. Если бы он мог на нем присутствовать, даже Мальро не удержал бы его от какого-нибудь едкого замечания вслух. Луи Руар не ценил его ни как министра, ни как искусствоведа. Он упрекает Мальро и в излишне «интеллектуальном подходе» к решению вопросов, и в его художественных вкусах. Свою антипатию Руар передал по наследству сыновьям. Ни один из них не захочет отправиться на обед в Министерство культуры, когда, вскоре после смерти Луи, «Молодая женщина в розовом платье» Коро будет выкуплена Лувром благодаря вмешательству министра. При этом Мальро позволит другой картине Коро из их наследства, «Остров Сан-Бартоломео», покинуть пределы Франции. Трое сыновей Луи Руара — Ален, Филипп и Огюстен — единогласно отклоняют приглашение Мальро, которому они не желают пожимать руку. Ален — потому что им движет дух анархизма (он подписывает свои письма «экс-Руар»), Филипп — из-за политики де Голля, в результате которой Франция отказалась от Алжира, а Огюстен на этот раз в полном согласии с отцом, потому что не переносит «интеллектуальных представлений» об искусстве. Министр будет обедать наедине с Изабеллой, единственным сговорчивым потомком Луи Руара.

Доменика Вальтер, которая до конца своих дней пользовалась популярностью и вела роскошную жизнь, угасла в 1977 году в одной из американских больниц. Ей было семьдесят девять лет.

Эта в высшей степени аморальная женщина хотела лишить наследства своего сына, завещав все одному из любовников. Жан-Пьеру было сложно простить ее. Но Доменика любила картины из своей коллекции гораздо больше, чем собственного сына.

Цветущая молодость написанных Ренуаром сестер Лероль за роялем почти осязаема. Об их трагической судьбе забыли. Они увековечены счастливыми.

Девушки за роялем

Ивонна Руар-Лероль (1877–1944): старшая дочь Анри Лероля. Сестра Кристины. Одаренный музыкант. Дебюсси называл ее «моя маленькая Мелизанда». Дега устроил ее брак с одним из «одержимых» из семьи Руар — Эженом (1872–1936). Жила в деревне, в департаменте Верхняя Гаронна. Двое ее сыновей, Станислас и Оливье, родились в Баньоль-де-Гренад. Ее писали Ренуар, Морис Дени и Эжен Каррьер. Дега оставил несколько ее фотопортретов.

Кристина Руар-Лероль (1879–1941): вторая дочь Анри Лероля. Лукавая и непокорная. Ренуар называл ее «мой чертенок». Она, также по замыслу Дега, вышла замуж за другого «одержимого» из семьи Руар — Луи (1875–1964). Супруги жили в Париже, на улице Шаналей, затем на бульваре Монпарнас. У них было семеро детей, в том числе Огюстен (1907–1997), который стал художником. Бабушка писателя Жана-Мари Руара. Ее писали Ренуар, Дега, Морис Дени и Эжен Каррьер. Дега также сделал несколько ее фотопортретов.

Клан Лероль

Анри Лероль (1848–1929): отец Ивонны и Кристины. Художник, ученик Ламота, автор фресок, написанных для парижской ратуши и Сорбонны. Скрипач, друг Дебюсси. Особняк на улице Дюкен, построенный его отцом Тимоте, служил местом встречи художников, писателей и музыкантов. Анри был другом Дега, Одилона Редона, Мориса Дени. В его коллекции находились многие шедевры: картины импрессионистов, символистов и наби. Он стал одним из первых почитателей Камиллы Клодель и приобретал ее первые скульптуры. Ренуар написал его портрет.

Мадлен Лероль-Эскюдье (1856–1937): супруга Анри Лероля, урожденная Эскюдье, мать Ивонны и Кристины. Сестра Жанны Шоссон и Мари Фонтен. Морис Дени говорил, что она управляла своим мирком с помощью волшебной палочки. Всегда находилась в очень хороших отношениях с мужем и детьми.

Поль Лероль (1846–1912): старший брат Анри Лероля, дядя Ивонны и Кристины. Депутат от департамента Сена. Был вовлечен в борьбу за принятие законов, защищавших интересы трудящихся. В Национальном собрании ставил на голосование закон о еженедельном выходном дне. Его супруга, Мари де ла Коммюн, родила ему троих сыновей: Жана (1873–1962), будущего депутата от департамента Сена, Андре (1875–1914) и Франсуа (1880–1914), которые приходились двоюродными братьями Ивонне и Кристине. Семейство Поля жило совсем рядом с улицей Дюкен: в доме № 10 по авеню Вийар.

Жан Лероль (1873–1962): двоюродный брат Ивонны и Кристины. Председатель Союза католической молодежи. Так же, как и отец, был вовлечен в споры о социальном устройстве Третьей республики. Женился на Этьеннетте Шоссон (1884–1963), дочери композитора Эрнеста Шоссона и его жены Жанны, урожденной Эскюдье. Парижская улица Поль-и-Жан-Лероль носит одновременно имя отца и сына.

Эрнест Шоссон (1855–1899): дядя Ивонны и Кристины. Его жена — сестра Жанны Эскюдье. Композитор, друг, меценат и конкурент Клода Дебюсси. Ближайший друг Анри Лероля. Был увлечен импрессионизмом. Ивонна и Кристина с удовольствием исполняли его мелодии. Был близок к Дега, Одилону Редону и группе наби. С той же страстью, что его свояк Анри Лероль, коллекционировал картины. Музыкальные вечера в особняке под номером 22 на бульваре Курсель протекали в той же теплой атмосфере, что и на улице Дюкен. После смерти Шоссона в результате несчастного случая Анри Лероль фактически завершил карьеру художника.

Жанна Шоссон (1862–1936): тетя Ивонны и Кристины, урожденная Эскюдье. Супруга Эрнеста Шоссона, родившая ему пятерых детей. Образец красоты, очарования и верности. Была особенно близка с Ивонной, унаследовавшей ее музыкальный талант. После смерти мужа — примерная вдова. Продолжала принимать у себя людей искусства и выходить в свет со своим зятем Артюром Фонтеном, бывшим мужем ее сестры Мари. Одилон Редон расписывал ее музыкальный салон на бульваре Курсель, а Морис Дени — потолки.

Марианна Шоссон (1893–1971): третья дочь Эрнеста и Жанны Шоссон, младшая кузина Ивонны и Кристины. Разорвала рискованную помолвку с Франсуа Мориаком (1885–1970). Супруга Гастона Жюлиа (1893–1978), гениального математика, члена Института Франции. Они познакомились во время Первой мировой войны: он был ранен в лицо, а Марианна, будучи сестрой милосердия, ухаживала за ним.

Артюр Фонтен (1860–1931): дядя Ивонны и Кристины, высокопоставленный чиновник, друг многих министров Третьей республики: Мильерана, Тардье, Бриана. Женился на другой тетке Ивонны и Кристины, Мари Эскюдье, от которой у него было пятеро детей. Трудоголик, единственный из членов семьи, кто никогда не уходил в отпуск. Был с головой погружен в борьбу за социальные реформы — принятие законов о праздничных и еженедельных выходных днях, сокращении рабочего дня. Жил в квартире с видом на Дом инвалидов, расположенной недалеко от министерства, в доме № 2 на авеню Вийар. Коллекционер, собирал картины тех же художников, которыми интересовались его свояки Лероль и Шоссон. Меценат, заказывал картины у художников, вызывавших его восхищение: Каррьера, Редона, Боннара, Вюйара, Мориса Дени. Они писали портреты Артюра, его жены и детей.

Мари-Фонтен-Эскюдье (1865–1947): любимая тетушка Ивонны и Кристины, самая младшая из сестер их матери. Анри Лероль изобразил ее «на хорах», на картине, которая сейчас находится в Нью-Йорке, в музее Метрополитен. Муза Анри Лероля. Ее лицо и фигура остались запечатленными на полотнах Одилона Редона, Эжена Каррьера, Мориса Дени, Боннара и Вюйара, написавшего полтора десятка ее портретов. После пятнадцати лет брака оставила мужа, Артюра Фонтена, и ушла к Абелю Дежардену (1870–1952), брату Поля Дежардена (1859–1940), лучшего друга Артюра и зачинателя знаменитых литературных декад в Понтиньи. Мари жила со своим вторым мужем в доме № 205 на бульваре Сен-Жермен. Поэт Франсис Жамм, большой друг Артюра, написал пьесу «Заблудшая овца», в основу которой положил семейную драму четы Фонтен.

Клан Руар

Анри Руар (1833–1912): сын позументщика Великой наполеоновской армии, сделавшего состояние в имперские времена. Будучи промышленником, изобретателем, обладателем разнообразных патентов (на пневматическую почту, промышленную заморозку, четырехтактный двигатель), сам занимался живописью. Коллекционировал картины. Был женат на Элен Жакоб-Демальтер (1842–1886), дочери краснодеревщика. Овдовев, один воспитал пятерых детей. Его дом на улице Лиссабон посещали знаменитые художники, писатели и музыканты. Коллекция живописи Анри Руара, после смерти хозяина проданная с аукциона и рассеянная по всему миру, включала в себя лучшие произведения импрессионистов. Дега написал несколько его портретов.

Эжен Руар (1872–1936): второй сын Анри Руара. Муж Ивонны Лероль. Агроном с дипломом сельскохозяйственной школы в Гриньоне. Долгое время мечтал стать писателем, но написал единственный роман — «Вилла без хозяина». Купив земли неподалеку от Тулузы, сделал блестящую политическую карьеру. Был мэром Кастельно-д’Эстретфон, региональным советником в коммуне Фронтон, сенатором от департамента Верхняя Гаронна. Неразумные вложения в сельское хозяйство привели его к краху. Его лучший друг Андре Жид посвятил ему роман «Топи». Был знаком с Пикассо. Жак-Эмиль Бланш написал портрет Эжена.

Луи Руар (1875–1964): младший из сыновей Руара. Муж Кристины Лероль. Носил прозвище «Рыжик». Мог стать археологом и египтологом, но предпочел литературу. Писал критические статьи в журналы Marges и Occident. Отличался полемическим духом и вспыльчивым характером. Упустил возможность стать одним из основателей журнала NRF. Открыл издательство L’Art catholique, где публиковал произведения Клоделя и Мартена. Ненавидел Эмиля Золя. Обожал живопись, поездки в Италию в компании красивых женщин и бургундские вина. Дега написал его портрет пастелью.

Эрнест Руар (1874–1942): третий сын Анри Руара. Мягкий, миролюбивый человек, характером напоминавший отца. Единственный ученик Дега. Занимался живописью, не претендуя на известность. Не выставлял свои работы в галереях. Благодаря посредничеству Дега, женился на Жюли Мане, дочери Берты Моризо. Брак сложился счастливо. У пары было трое детей. Супруги жили на улице Вильжюст (ныне улица Поль-Валери), в том же доме, где Берта Моризо занимала первый этаж. Поль Валери с женой (двоюродной сестрой Жюли) снимали у них квартиру. Обе пары поженились в один и тот же день, венчания прошли в церкви Сент-Оноре-д’Эйло.

Жюли Мане (1878–1966): единственная дочь Берты Моризо и Эжена Мане. Племянница Эдуарда Мане. Близкая подруга Ивонны и Кристины. Всю жизнь занималась живописью, сначала вместе с матерью, затем — с мужем. Не выставляла свои картины. Посвятила себя детям и воспоминаниям о матери. Делала все возможное для хранения памяти о Берте, заботилась о судьбе ее творческого наследия. С 1893 года и до замужества вела дневник, бесценный источник информации об импрессионистах. Ее портреты писали Берта Моризо, Ренуар и Дега. Последний также фотографировал ее.

Алексис Руар (1869–1921): старший сын Анри Руара и Элен Жакоб-Демальтер. Вместе с Жаком Леролем, братом Ивонны и Кристины, стал основателем музыкального издательства Rouart-Lerolle. Супруг Валентины Ламур. Их сын, Поль Руар (1906–1972), женился на Агате Валери (1906–2002), дочери Поля Валери и Жанни Гобийар.

Друзья семьи

Берта Моризо (1841–1895): слишком рано ушедшая из жизни художница. Супруга Эжена Мане, брата Эдуарда Мане. Мать Жюли Мане. Была подругой всех членов большого семейства. Назначила Ренуара и Малларме «опекунами-надзирателями» Жюли, которой на момент ее смерти было семнадцать лет. С Анри Леролем она познакомилась в Ульгате, где в 1881 году они вместе писали нормандские пейзажи.

Огюст Ренуар (1841–1919): питал нежные чувства к Ивонне и Кристине, но Кристину ценил больше. Написал три ее портрета — столько же, сколько и своей подопечной Жюли Мане. Завидовал Дега, полотна которого в большом количестве висели в домах семей Лероль и Руар. Картина с двумя сестрами за фортепиано оставалась в его мастерской до последнего дня.

Эдгар Дега (1834–1917): знаменитый художник, друг семей Лероль и Руар. Выступал как сват, однако лишь один из устроенных им браков оказался удачным — Эрнеста и Жюли. Союзы Ивонны и Эжена, а также Кристины и Луи были несчастливыми. Дега сделал много фотографий членов семейств. Создавал свою коллекцию живописи одновременно с Анри Руаром.

Клод Дебюсси (1862–1918): друг Анри Лероля, частый гость в его доме. Его очень любили Ивонна и Кристина. Нередко играл на фортепиано в четыре руки с Жанной Шоссон и Ивонной. Был слегка увлечен последней и посвятил ей несколько произведений.

Стефан Малларме (1842–1898): поэт, друг Берты Моризо, которая перед смертью доверила ему свою дочь. Вызывал восхищение всех представителей семей Лероль, Шоссон и Фонтен. В поэзии для них являлся абсолютным эталоном. Его дочь Женевьева — близкая подруга Ивонны и Кристины, а также Жюли Мане.

Андре Жид (1869–1951): на протяжении сорока лет друг Эжена Руара. Посвятил ему роман «Топи». По советам Жида Эжен вкладывал значительные суммы в рискованные предприятия. Их сближали увлечения литературой, а также интерес к юношам. Оба женились на ничего не подозревавших девушках, что в итоге привело к несчастью обеих. Роман Эжена «Вилла без хозяина» подтолкнул Жида к написанию «Имморалиста». Хотя дело Дрейфуса чуть было не рассорило их, они остались друзьями, несмотря на разногласия. Именно Жид привел Эжена в мастерскую Пикассо на «плавучей прачечной».

Морис Дени (1870–1943): художник, принадлежавший к Понт-Авенской школе [50] и группе наби. Открывшему его Анри Леролю Дени посвятил книгу «Анри Лероль и его друзья». Написал портрет Кристины с детьми, а также портрет Ивонны «в трех ракурсах».

Тесно дружил с семьями Шоссон и Фонтен. Проиллюстрировал кантату Клода Дебюсси «Дева-Избранница» и многие другие издания, выпущенные издательством L’Art catholique.

Поль Валери (1871–1945): женился на Жанни Гобийар, племяннице Берты Моризо и двоюродной сестре Жюли Мане. Их свадьба состоялась в тот же день, что свадьба Жюли с Эрнестом Руаром. Близко дружил с братьями Руар. Через них познакомился с Дега, которому посвятил свое литературно-философское произведение «Вечер с господином Тестом». Его дочь Агата вышла замуж за Поля, сына Алексиса Руара.

Семья Руар

Семья Лероль

Примечания

1

Реки и департаменты Франции. — Здесь и далее прим. пер.

2

Модные дома.

3

Жозефина Бейкер (1906–1975) — французская танцовщица, актриса, певица и разведчица еврейского происхождения, родившаяся в США.

4

Германты — знатное семейство из романа Марселя Пруста «У Германтов» — третьего тома его эпопеи «В поисках утраченного времени».

5

Графиня де Сегюр (Софья Федоровна Растопчина, 1799–1894) — детская писательница, автор сказок нравоучительного содержания.

6

«Поль и Виргиния» — сентиментальная повесть-притча французского писателя Бернардена де Сен-Пьера (1737–1814).

7

«Принцесса Клевская» — старинный любовный роман, авторство которого приписывают мадам де Лафайет (1634–1693).

8

Здание Парижской оперы (Гранд-Опера), которую называют по имени архитектора Жана Луи Шарля Гарнье (1825–1898).

9

По преданию, в Лурде в 1858 году одной из местных жительниц явилась Дева Мария.

10

Римская премия учреждена во Франции в 1803 году, ежегодно присуждается молодым музыкантам, художникам и прочим деятелям искусства. Дает право на четырехлетнюю стажировку в Риме.

11

Перифраза известного девиза английского ордена Подвязки: «Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает».

12

Фея Вивиана — персонаж из легенд о рыцарях Круглого стола, хранительница меча Экскалибур.

13

Два близких друга, один — художник, другой — скульптор. — Прим. пер.

14

Эжен Осман (1809–1891) — градостроитель, занимавшийся реконструкцией центральной части Парижа.

15

Поэма для скрипки написана Эрнестом Шоссоном под впечатлением от повести Ивана Тургенева «Песнь торжествующей любви».

16

Морис Дени входил в художественную группу наби (или набидов, от древнееврейского «пророк»), основанную Сезанном, идеи которой близки символизму.

17

Тонкин — французская территория на севере Вьетнама в годы французской оккупации 1884–1945 годов.

18

Эколь Нормаль — престижное высшее учебное заведение, готовящее преподавательский состав для высшей школы.

19

Первые слова папской энциклики о положении трудящихся, буквально «новых явлений…» (лат.).

20

Филлоксера — вредное насекомое, пожиратель винограда.

21

Людовик Галеви (1834–1908) — французский романист и драматург.

22

Институт Франции — официальное научное учреждение Франции, в которое входят пять национальных академий, в том числе Французская академия изящных искусств, создан в 1795 году.

23

Признание своей вины, раскаяние (лат.).

24

«Бедный Лелиан» — литературный портрет самого Верлена (анаграмма его имени) из его сборника «Проклятые поэты» — серии очерков о французских поэтах.

25

Имеется в виду газетная перебранка между Жидом и Моррасом (1903), который, разделяя националистические взгляды Барреса, задавался вопросом, в какой момент можно выдернуть с корнем и пересадить в другое место высокий, разросшийся тополь. Жид заметил, что этот тополь уже много раз подвергался пересадке, что не только не навредило его росту, но, напротив, способствовало его укреплению. Позднее, в том же году, были опубликованы две статьи Жида — «Две родины» и «Спор из-за тополя».

26

Севенны — горы в южной Франции.

27

Жюль Ферри (1832–1893) — французский политический деятель, один из лидеров республиканской оппозиции.

28

Эмиль Комб (1835–1921) — французский государственный и политический деятель.

29

Андре Жермен (1883–1940) — французский поэт и литературный критик, автор сборника «От Пруста до Дада».

30

Чертов остров — остров в 13 км от побережья Французской Гвианы, служил тюрьмой для особо опасных преступников, туда в 1895 году был отправлен капитан Дрейфус.

31

Марианна — национальный символ Франции со времен Великой французской революции, образ молодой женщины во фригийском колпаке.

32

Имеется в виду повесть французского поэта-романтика Жерара де Нерваля (1808–1855) «Мечта и действительность».

33

Не тонет (лат.).

34

Самая известная битва Франко-прусской войны, проигранная французами, произошла 1 сентября 1870 года.

35

Школа хартий — высшее учебное заведение, где готовят специалистов по архивному делу и полиграфии.

36

Так назывался сборник стихов Кокто, и сам он получил титул «легкомысленного принца».

37

Измененное начало повести Франсуа Рене де Шатобриана «Ренэ» («Поднимитесь скорее, вы, желанные бури, которые должны перенести Ренэ в пространство другой жизни»; цитируется в переводе Н. Чуйко).

38

В Шарантоне в 1645 году орденом Милосердных братьев был открыт госпиталь для бедных и душевнобольных.

39

Эмиль Комб (1835–1921) — французский политический деятель, подготовил закон об отделении церкви от государства.

40

Цитируется в переводе Н. Жаркова (роман «Фарисейка»),

41

Слова апостола Павла: «Мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2Кор 4: 18).

42

Битва при Аламо — самая известная битва Техасской революции (1836).

43

Граф Оноре де Мирабо (1749–1791) — один из видных деятелей Великой французской революции.

44

Луидор — золотая монета в 20 франков.

45

Барбизонская школа — художественное течение 30-60-х годов

XIX века, объединявшее мастеров реалистического пейзажа.

46

Здесь и далее цитируется в переводе Романа Дубровкина.

47

Общество независимых художников, признававших за живописцами право свободно выставляться без вмешательства жюри, возникло в Париже в 1884 году.

48

Трамонтана — северный ветер на Средиземном море.

49

Тулузу называют «розовым городом» из-за ее кирпичных построек.

50

Благодаря Гогену и другим художникам второй половины XIX века, Понт-Авен, находящийся в Бретани, дал имя целому направлению в живописи.