– Откройся, а то пущу тебя на металлолом, чертова дверь!!

Дверь медленно отъехала в сторону, и я посмотрела в проем. Из-за того, что корабль перевернулся, моя каюта оказалась на «потолке». Медленно, спустив ноги вниз, я села, затем зацепилась за противоположный край проема, и спрыгнула, повиснув на руках. При этом все ушибленные места разом заныли, и от боли я отпустила руки и упала вниз, ударившись подбородком о металл стены, ставшей «полом».

Никого вокруг не было. В коридоре горел красный, аварийный свет. Где-то слышался звук искрящихся проводов и шум, означающий работу каких-то механизмов корабля. Прямо на том месте, куда я упала, крупными буквами было написано: Палуба 4, жилой отсек.

Я задумалась. Куда же идти? Где спастись, и кто сможет помочь?..

Новый щелчок микрофона. Мужской густой бас тревожно начал вещать из колонок, вмонтированных в потолок. Голос эхом отдавался от стен коридора. Никакой учтивости, никаких призывов к спокойствию. Только паника. «Командный центр разгромлен этой чертовой сферой! Третья и нулевая палуба обесточены и лишены кислорода. Резервная система обеспечения не выдерживает нагрузки, сфера проникла в провода и перегружает ее!. Я не знаю, как такое возможно, но… Не обманывайте себя. Спасайтесь! – Корабль тряхнуло, и стены завертелись вокруг меня.
– Мы падаем! Приготовьте кислородные маски! Спасайтесь!!» В колонках снова треснуло, и они выключились. Видимо, он говорил не из командного центра.

Меня бросало то на пол, то на стены, то на потолок, пока я не зацепилась за дверной проем, стараясь за него удержаться. Мы падаем…

Наконец, все стихло. Руки устали держаться. «Полом» стала дверь далеко в конце коридора, который теперь больше походил на шахту. Как же мне спуститься?..

Пальцы медленно соскальзывали, но я сжимала их сильнее, не чувствуя боли.

– Помогите! – хриплым голосом закричала я. Ответом стало лишь эхо. Пальцы побелели от напряжения и отцепились против воли. Я полетела вниз. Крик вырвался из горла сам собою. Только спустя мгновения, я поняла, что это мой крик.

Тело ударилось обо что-то мягкое. Теперь я в самом низу шахты. Живая. Что-то спасло мне жизнь.

И лишь когда я поняла, что, то закричала снова. Двое грузных мужчин подо мной лежали в неестественных позах. Мертвые лица их были искажены ужасом. Я сидела на трупах. К тому же, они загораживали дверь в следующий коридор. У одного из них в руке зажат пластиковый чемоданчик с красным крестом. Аптечка. Я потянулась к ней. Нужно найти кислородную маску, если ее не вытащили оттуда до меня.

Морщась и отворачиваясь, я высвободила аптечку из коченеющих рук и открыла ее. Кислородная маска на месте. Я нацепила ее на рот и нос, и активировала. Наверно, это был еще один глупый поступок, хотя она и могла работать два часа. Кислород в коридоре еще был, но от страха я не понимала, что делаю.

Отойдя от двери, я прошептала дрожащим голосом;

– Откройся.

Дверь отъехала в сторону, и трупы упали вниз. Я начала слезать вслед за ними, и едва не упала, скривившись от боли в грудной клетке. Наверно, сломала ребра, когда корабль падал. Аккуратно я села, стараясь не тревожить больное место, и спрыгнула вниз, снова упав на трупы. От боли казалось, искры брызнули из глаз, из горла вырвался хрипловатый стон. Шли минуты, а я так и лежала... Наконец, отголоски боли поутихли, и я медленно встала, опершись на стену.

В обе стороны простирался новый коридор. Но куда идти? На «полу», которым в данный момент служила стена, я заметила нарисованный план корабля. Прекрасно. Выход из жилого отсека к лифтам – налево. Прямо, откуда я пришла, – вглубь жилого отсека, направо – к столовой. Но даже наличие плана не помогло понять, куда идти. Внезапно вспомнилось, как я зашла на борт «Гипериона». Вход был на третьей палубе, как и командный центр. Но там нет кислорода.

Наверняка, там, у выхода, кто-то должен быть, и я побежала к лифтам. Их было четыре, и из-за того, что корабль лежал на боку, все они располагались теперь горизонтально. Я нервно стала жать на все четыре кнопки вызова по очереди, пока, наконец, табло на одном из лифтов не засветилось; он тут же прибыл с четвертой палубы. Двери отъехали в сторону, открывая вход в кабину, которая лишь на половину подошла к ним, освобождая путь к шахтам. Проклятье, застрял! Глубоко вдохнув и стиснув зубы, я проползла в шахту, тускло освещенную красным светом лишь в тех местах, где был выход на палубы. И стала двигаться вперед. Дойдя до уровня третьей палубы, я начала пытаться раздвинуть двери вручную. Наконец, они поддались, и я выбралась наружу, в просторный, не освещенный зал.

– Эй?... Есть кто… живой?... – раздался в тишине мой голос, искаженный кислородной маской.

– Сюда! – услышала я. Из левого угла зала посветили фонариком, и я пошла на свет. В тусклом луче света я с трудом узнавала тот зал, в котором очутилась, когда впервые зашла на борт корабля. В углу, на одном из кремовых перевернутых диванов, ранее стоявших по обе стороны комнаты, которая еще декорировалась цветами, журнальными столиками и напольным освещением (так было, когда я впервые здесь очутилась), сидели два человека. У одного из них был фонарик.

– Кто вы? – спросила я.

– Джейн Слэйс, старпом, – ответила мне одна из незнакомок.

– А это?.. – я указала на второго человека.

– Это, – Джейн посветила на второго человека, – Сара Брук, сотрудник нашей космокомпании. Была.

Я вздрогнула и отпрянула назад, рассмотрев бледно-синее лицо женщины, несколько часов назад с улыбкой со мной разговаривающей. Кислородная маска отсутствовала. Она задохнулась…

– Не паникуй. Тут они везде. С первым толчком все побежали к выходу. А потом случилось это. Когда я пришла сюда, все уже были мертвы.