Потребовались годы самоотверженного труда советских ученых, инженеров, рабочих, военных моряков, колоссальные материальные и финансовые затраты, поиск правильных, безошибочных научно-технических путей, точных решений, чтобы ликвидировать отставание СССР от США в строительстве атомного подводного флота.

Возможность создания подводных кораблей с атомными силовыми установками предвидел еще Б.М. Малинин, известный советский конструктор. Еще в 1947 г. он писал: «Если считать, что в недалеком будущем возможно появление сверхмощных двигателей, питаемых внутриядерной (атомной) энергией, то... основным условием успеха подводной лодки является правильный выбор направления, в котором должна идти ее эволюция» [296] . Естественно, Б.М. Малинин не ведал тогда, что над проблемой создания подводных кораблей с принципиально новыми энергетическими — атомными установками уже думали ученые, причастные к созданию в нашей стране атомного оружия.

В 1946 г. ученого-физика А.П. Александрова, возглавлявшего лабораторию ядерной физики, перевели из Ленинграда в Москву и назначили директором Института физических проблем. «Где-то в 1948 г., — вспоминал академик А.П. Александров, — я организовал группу, которой поручил посмотреть, нельзя ли сделать подводную лодку с ядерной энергетикой. Мы произвели физический анализ, определили, какие примерно размеры будет иметь ядерная установка... Показал Игорю Васильевичу (Курчатову. — В.Р.) [297] наши разработки. Спросил, нельзя ли нам взять такое направление. Но Берия запретил. Пусть, мол, не отвлекаются от основной задачи. Запрет запретом, но думать-то о реакторе для подводников мы продолжали» [298] .

Именно тогда, в конце 1940-х гг., советские ученые, просматривая американский журнал, натолкнулись на непонятную им рекламу. Какая-то фирма, создающая измерительные приборы, поместила фотографию круглого здания с продолговатой пристройкой. Физики недоумевали: для производства приборов такое здание вроде бы было не нужно. Обратились к руководству страны с просьбой узнать через разведку о назначении этого здания. Оказалось, что в нем находятся опытный реактор и турбина для подводной лодки [299] . Этот факт еще больше подтолкнул наших ученых- атомщиков заняться созданием реактора для советской подводной лодки.

А.П. Александров стал к тому времени заместителем директора Института атомной энергии, которым руководил И.В. Курчатов. Здесь в его ведение попал сектор, в котором работали Б.А. Буйницкий, Г.А. Гладков, Н.С. Хлопкин [300] . Последние, заканчивая Московский энергетический институт, в дипломных проектах рассматривали использование атомной энергетики на различных типах кораблей, в том числе на подводных лодках, ледоколах и даже самолетах.

В те годы было разработано, по свидетельству А.П. Александрова, около 15 вариантов реакторов. В конце концов приняли вариант, автором которого явился Н.А. Доллежаль. Он лег в основу проекта реактора для первой в мире атомной электростанции в Обнинске (этот реактор в свою очередь в известной степени стал прототипом для корабельного реактора первой советской атомной подводной лодки).

В своих воспоминаниях «У истоков рукотворного мира. Записки конструктора» (М., 1989) Н.А. Доллежаль приводит некоторые интересные детали, связанные с работой над проектом реактора для подводных лодок. Был на исходе 1950 г. Советские атомщики- энергетики заканчивали рабочие чертежи первой атомной электростанции и стали уже вплотную задумываться над тем, в каком же направлении может еще пойти использование энергии атомного ядра.

«Наш моряк» Петр Иванович Алещенков [301] , — писал Доллежаль, — на осмушке ватмана нарисовал контуры весьма условной подводной лодки, а в середине ее изобразил столь же условный атомный реактор. Начинался новый виток в деятельности конструкторского коллектива.

Вот тогда у Игоря Васильевича (Курчатова. — В.Р.) и возникла мысль взяться за транспортный реактор» [302] .

В сентябре 1952 г. уехавшего в Сочи на отдых Н.А. Доллежаля неожиданно вызвали в Москву, где он узнал о том, что правительство приняло решение о создании боевых подводных кораблей с атомной силовой установкой — подводных атомоходов, как их потом окрестили.

Постановление Совета Министров СССР по этому вопросу с довольно скромным и ничего не говорящим названием «О проектировании и строительстве объекта 627» [303] подписал сам И.В. Сталин. Можно без преувеличения сказать, что оно стало поистине историческим, так как открывало новую эру в отечественном подводном кораблестроении.

Научным руководителем программы строительства атомных подводных лодок постановлением правительства назначили крупного ученого и инженера в области ядерной физики, и в частности энергетики, Анатолия Петровича Александрова. Долгое время его имя в связи с атомным кораблестроением было окутано тайной (в открытой печати в целях соблюдения секретности Александрова называли «главным теоретиком»).

Заметим, что, как и при решении других важных научных проблем, возникавших в процессе создания первой атомной лодки, вокруг А.П. Александрова сформировалась мощная группа ученых, представлявших атомную физику, металлургию, автоматику, радиоэлектронику, а также традиционно связанную с кораблестроением науку о корабле.

Заместителем Александрова стал Д.И. Блохинцев (член-корреспондент Академии наук СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и дважды Государственной премий), еще один выдающийся ученый, директор так называемой лаборатории «В», созданной еще в 1945 г. вблизи станции Обнинское в 105 км от Москвы (ныне город Обнинск Калужской области). Именно этой лаборатории принадлежит заслуга в создании первой в мире атомной электростанции, энергетический пуск которой состоялся 26 июня 1954 г.