Ну да, обещал.

— То есть вы действительно полагаете, что сперва хотите выслушать мой рассказ и только потом отправляться на отдых? — недоверчиво спросил я. — Не самое удачное решение в вашей жизни, господа. Но — ладно, дело хозяйское. Слушайте.

И вкратце — еще короче, чем вам — пересказал ничем не выдающуюся историю своей последней встречи с Лаздеем Махикалой. Про Темную Сторону и серую паутину даже не заикался. Чего людям зря голову морочить, все равно ведь ничего не поймут. Важно что? Важно, что Мормора истаяла, а ее грозный властелин сидит у меня в пригоршне, остальное — мелочи.

— Но почему? — упрямо спросил Зогги, когда я замолчал. — Я не дурак, сразу понял, что у нас уже все хорошо. И по твоей довольной роже, и по тому, что порядок наводить стали. Чего я не понял, так это почему все хорошо? С какой стати? И этот твой спектакль — он зачем был?

— А ты Абилата расспроси, — ухмыльнулся я. — Пусть расскажет, что ему напомнили декорации этого „спектакля“. И пусть объяснит, почему взрослые, умные, храбрые люди визжали нынче ночью, как лесные кабаны в яме. Надеюсь, теперь он может говорить все что угодно. Лаздей еще жив, но от заклинаний его ничего не осталось.

— Ага, я расколдован окончательно и бесповоротно, — кивнул Абилат. — Большое вам за это спасибо! Я Зогги и сэру Шурфу уже рассказал все, что знал. И объяснил, что вы сделали Гажин похожим на Мормору, а сами стали копией ее „властелина“. Но я, честно говоря, сам не понял, почему это сработало. Ну, проснулись люди, перепугались, пошумели немножко…

— Вот-вот, — обрадовался я. — Ключевое слово ты уже произнес. Так что, говоришь, люди сделали?

— Проснулись, перепугались… — неохотно повторил он.

— Стоп. Произнеси эту фразу еще раз. И еще. Пока не сообразишь, что к чему.

— Вы надо мной смеетесь? — вздохнул Абилат.

— Делать мне больше нечего. Не смеюсь, а учу тебя думать. Твоей собственной головой, между прочим. Которая останется при тебе, когда меня не будет рядом. Очень, знаешь ли, полезная привычка получится, если приживется. Давай-давай, повторяй, не ленись.

— Проснулись, перепугались, — мрачно сказал Абилат. — Проснулись. Перепугались. Проснулись. Перепугались. Проснулись…

Зогги глядел на меня неодобрительно. Дескать, что же ты, гад, из мальчика жилы тянешь? У нас с Зогги совершенно разные взгляды на воспитание. Иначе и быть не может: его питомцы попадают к нему совсем маленькими, а мои ко мне — великовозрастными балбесами, с кучей дурацких привычек. Взять хотя бы привычку задавать вопросы вместо того, чтобы самостоятельно разгадывать загадки. Почему всем кажется, что так проще и интересней? Ну вот кто, кто им это сказал?!

— Неужели так и не понял? — спросил я Абилата. — До сих пор? Ну сам же говоришь: проснулись. И перепугались. Вот чего они, по-твоему, перепугались?

— Что сон закончился, а Мормора осталась? — неуверенно предположил он.

— Ну да. Пока все очень правильно. Продолжай.

— А я не знаю, как тут можно продолжить. Все одновременно проснулись — это я понимаю. Поглядели в окно, увидели, что Гажин превратился в Мормору, испугались — тут тоже все ясно. И что дальше? Почему это повредило настоящей Морморе?

— А как ты думаешь, в момент пробуждения хоть кто-нибудь из горожан подумал, что за окном — фальшивая Мормора? И, следовательно, где-то осталась еще одна, „настоящая“?

— Н-н-нет, — неуверенно протянул Абилат. Собрался с мыслями и решительно помотал головой. — Конечно нет. Все, кроме нас, думали, что Мормора — одна и та же, то есть та самая — ну, вы поняли, что я хочу сказать…

— Ну да!.. Ладно, дальше давай рассуждать вместе. Во-первых, как тебе кажется, после того как все горожане проснулись, в Морморе остался хотя бы один мученик?

— Разве только мертвые. По крайней мере, этот ваш бывший ученик грозил, что все непокорные умрут во сне и останутся в Морморе навсегда…

— О мертвых поговорим потом. Живые там оставались?

— Нет. Но так уже не раз бывало: днем-то никто не спит. Особенно в конце года. А Мормора стояла себе как ни в чем не бывало.

— Правильно. Но пока вы бодрствовали, вы же помнили, что Мормора есть, верно? Строили планы, как избавиться от ночных кошмаров, пытались что-то сделать. Небось целыми днями только об этом и думали.

— Ну… Да, конечно.

— И никто не сомневался, что стоит ему уснуть, и кошмар начнется снова, верно?