Ничего удивительного, что он посвятил большую часть жизни своему любимому делу. Ни о какой женитьбе не было даже мысли, слишком много времени уходило на чертежи, совещания и командировки. И хотя отец был статный мужчина, женщины задерживались в его жизни ненадолго, до тех пор, пока однажды не встретил молоденькую девушку, проходившую стажировку на их комбинате, в отделе где, он работал. Папа как-то сказал, что когда он ее увидел, то его, словно молния шарахнула, он влюбился и уже знал, что она будет его женой. Правда, мама оказалась крепким орешком, и ему пришлось немало потрудиться, чтобы добиться своей цели. Отца не остановило даже то, что мама была моложе его на целых семнадцать лет, «любовь с первого взгляда бывает только раз в жизни» - говорил он мне позже, правда я со временем не согласилась с ним. Он все же женился на этой гордой девчонке, которая любила его еще больше, чем он мог предположить. Их брак был словно заключен на небесах, и не удивительно что через два года она подарила ему дочь, одним словом меня.

Мой отец лишь в сорок лет стал отцом и почувствовал себя наконец-то настоящим человеком, который обрел дом и семью. Он не приходил ко мне в школу, стесняясь своего возраста, так как его считали бы моим дедушкой. Иногда отец высказывал сожаление, что мама встретилась ему так поздно, а потом смеялся и говорил: «Правда, если бы я встретил ее раньше, она была бы еще первоклассницей с белыми бантиками в волосах и цветочками в руках».

Я с детства привыкла видеть влюбленные взгляды родителей, их нежные объятия и поцелуи украдкой, но чаще слышала счастливый смех матери, когда папа подхватывал ее на руки и уносил в комнату, запирая за собой дверь. Что они там делали для меня было загадкой до тех пор, пока я не повзрослела. Мне всегда казалось, что это вечно, но оказалось нет.

Мне исполнилось пятнадцать и я с друзьями пошла в парк аттракционов отмечать это событие. Тогда со мной был и Федя, он был на два года старше и девчонки хихикали в ладошки, обзывая нас женихом и невестой. Меня это раздражало до чертиков, а потом мы просто смеялись над этими глупыми девчонками. И хоть он был всего на два года меня старше, Федя всегда был рядом, понимал меня как никто другой, и мне было с ним намного интереснее, чем с подругами. Именно он провожал меня домой после праздника, нес мои цветы и подарки, а я связку ярких шариков – его подарок. Это было так по-детски, но они мне были дороже всех остальных подарков. Помню, как мы, смеясь, вошли в квартиру и нас застала гнетущая тишина, только записка одиноко белела на столе: «Папа в больнице, приезжай. Мама». Всего несколько слов, но мне показалось, что я больше не увижу своего папу. Мое предчувствие оправдалось: у папы случился инсульт - кровоизлияние в мозг, и вот теперь молодой мужчина в пятьдесят пять лет уже никогда не увидит белый свет, оставив овдовевшую жену и дочь. Мама уже не плакала, видно все ее слезы давно иссякли, в ней что-то умерло. Меня она перестала замечать, только механически выполняя свои обязательства передо мной: покормить, постирать. Даже целовала она меня лишь прикосновением холодных губ, для нее померк свет, ей самой перехотелось жить не смотря на меня.

Все это время Жаров был рядом, он был мне матерью, братом, отцом и подругой в одном лице, и только это спасало меня, прежде всего от самой себя.

Так вышло, что он поступил в университет на юрфак, а я следом за ним через два года. Он мне очень помогал во время сессий, так как юриспруденция была его коньком. И вообще Федя очень умный, отзывчивый и добрый парень.

И с моим Лебедевым я познакомила его первого, правда у меня осталось ощущение, что они друг другу не понравились, но когда я спросила Жарова об этом, то увидела как он покачал головой: мол, не глупи, я счастлив за тебя. И хоть наши встречи стали реже, но его я видела чаше чем Сашу. Мы встречались на перерывах, он кормил меня обедами и помогал с занятиями, он был просто мой Федька и для меня это все говорило само за себя.

Предстоящие экзамены маячили не за горами, но я витала в облаках, в первый раз полюбив по-настоящему. Я только и говорила о достоинствах Саши, бегала на свидания, часто забывая подготовиться к семинарам. Какой же я испытала шок, когда все же посмотрела на расписание занятий и увидела, что первый зачет через пять дней, а за ним через три – экзамен и так далее. Я даже возмущаться стала: как можно было его вывесить всего за пару дней, на что услышала удивленные слова подруги, что вот уже как две недели оно находится на этом самом месте. Что уж и говорить, я испытала целую гамму эмоций - от недоверия до отчаяния. Ведь за такой короткий срок я просто физически не смогла бы вникнуть в сотню мелочей, а зазубрить материал уж и подавно. И вот тогда снова Федя, как настоящий друг, спас меня. Все вечера я пропадала у него дома за учебниками, и то, что не могли сделать книги, сотворил Феденька: он не просто рассказывал непонятные вещи, но и разжевывал, пока мне не ставало все ясно, и только тогда переходил к следующему вопросу.

Саша стал злиться, что все вечера я проводила с Жаровым, а я успокаивала его ласковыми поцелуями, абсолютно не понимая причину его злости. Во время сессии мы почти не виделись, но когда это случалось, я испытывала неподдельный восторг от встреч с ним. Можно было и не сомневаться: экзамены я сдала успешно, за что готова была расцеловать своего надежного друга, а вместо этого позвала Федю и Сашу в ресторан.

В этот вечер мой лебедь был загадочный и таинственный, нежный и порочно красивый, а Федя сдержанный и казавшийся обычным мальчишкой на его фоне, ведь Саша был на восемь лет его старше. На нашем столике горели свечи и именно эта романтика отличала его от других столов. Блюда, которые Саша заказывал, были вкусными и изысканными, а шампанское весело искрилось в свете свечей, тая в себе что-то неведомое. Лебедев нарочито насмешливо окликал Федю, когда тот погружался в свои мысли, и это мне не очень понравилось. Обычно Лебедев не особенно проявлял чувства на людях, а сегодня его словно подменили: он постоянно обнимал меня и целовал прямо на глазах у Жарова, нашептывал на ушко ласковые слова, его руки то и дело откровенно задерживались на разных частях моего тела. От всего происходившего мне было немного неловко, а Федя, в свою очередь, постоянно отводил в сторону взгляд.

– Если мы каждый раз будем так отмечать сдачу моей сессии, то ты разоришься, - пошутила я.
– Но если б не Феденька, мне б ни за что не удалось бы этого сделать.

– Как ты его назвала? – медленно выговаривая каждый слог, спросил Саша.

– Кого?

Я даже не сообразила о чем он, Саша прищурился, Федя усмехнулся.

– Ты чего улыбаешься?

Я с ужасом увидела, что лицо Саши приобрело нездоровый румянец, а в глазах появился кровожадный блеск.

– Сашенька, я ничего не понимаю…Федя что…

– Похоже, твой друг ревнует, - мягко ответил мне он.
– Я пойду, не хочу быть причиной вашей ссоры.

– Да нет, Жаров, останься, будешь свидетелем.

– Свидетелем чего, - испугалась я, вцепившись в руку моего Лебедева. Но он осторожно освободил ее из моих цепких пальцев и вот прямо передо мной Саша, мой гордый лебедь, стает на колено и достает коробочку. Я все поняла в тот же миг. От предвкушения у меня задрожали руки, все вокруг исчезло: и окружающий мир, и застывший Жаров, все, кроме моего любимого.