Облачившись в тончайшую шелковую ночную рубашку, позаимствованную у Марины, и кружевные трусики, добавленные от себя (по плану они не предусматривались), Оля на подгибающих коленках подошла к двери в ванную комнату, откуда доносился шум воды.

Подождав, пока все стихнет и дав дополнительные пять минут на то, чтобы Велорий оделся, глубоко вздохнув, Оля открыла дверь и вошла. Сделав два шага, она остановилась как вкопанная и уставилась широко распахнутыми глазами на обнаженного Велория.

– Все рассмотрела? – язвительно спросил Харламов, неспешно обматывая вокруг бедер полотенце.

– А… я… – проблеяла Оля, совершенно шокированная увиденным.

Впервые Бестужева видела голое мужское тело не по телевизору, а вживую, всего в двух шагах от себя. И это действительно было для нее шоком. Хотелось бежать без оглядки, но ноги словно примерзли и не откликались на сигналы SOS хозяйки.

– Ты еще здесь?

– Я… нет… уже ухожу, – Оля резко крутнулась на пятках и врезалась лбом прямо в открытую дверь.

Послышался болезненный стон, Велорий закатил глаза. Казалось, он уже должен был привыкнуть к неуклюжести Бестужевой, но каждый раз продолжал удивляться ее неутомимым попыткам набить все новые и новые шишки и синяки.

Потирая ушибленный лоб, Оля выскочила, красная от стыда и неловкости. Все должно было быть не так! Девушка рухнула на кровать как подкошенная, но тут же снова оказалась на ногах.

– О, нет! – воскликнула она.

Под подушкой Велория был спрятан презерватив, и если он его обнаружит, то… Оля даже не знала, что случится потом, ее безумно пугала та штука между его ног.

Нужно было поспешить избавиться от улик своей глупости, пока Велорий еще был в ванной. Оля метнулась на «вражескую территорию», прыгнула как спецназовец на кровать, рука скользнула под подушку и в ладошке оказалось доказательство ее извращенности.

– Ура! – тихо прошептала она, облегченно вздохнув.

– И чему ты так радуешься? – спросил Велорий, возникнув у двери.

И вдруг он заметил то, что ускользнуло от него раньше: темные кружки сосков просвечивались сквозь прозрачную сорочку. А если учесть рыжие кудри, разметавшиеся по плечам, испуганные широко раскрытые глаза и порозовевшие губы, которые Бестужева нервно покусывала, то план по его соблазнению (а Велорий не сомневался, что это было его продолжение), несомненно, мог сработать.

Харламов был уверен, что она никогда бы не додумалась до такого сама, ее наивность и доверчивость взбесили юношу.

– Ты пытаешься меня соблазнить? – прямо спросил он, медленно подходя к ней.

– Вовсе нет, – пролепетала Оля, отодвигаясь подальше.

Девушка не на шутку встревожилась, Велорий успел натянуть штаны, и хоть его торс был все так же обнажен, вовсе не это ее беспокоило, а его глаза. Взгляд, которым парень пронзал ее, был незнаком Оле.

Она сейчас понимала, что чувствует жертва, когда хищник загоняет ее в угол. И сейчас Оля была трепещущей ланью, загипнотизированной блеском глаз беспощадного тигра.

– Ты же взрослая девочка и должна понимать последствия своих действий, – завораживающим голосом произнес Велорий. – Если махать красной тряпкой перед быком, он, безусловно, набросится.

– Я ничем не махаю, – почти беззвучно прошептала Оля одними губами, медленно обходя его.

Ей оставалось совсем чуть-чуть до спасительной двери, но его рука молниеносно обхватила девушку за талию и Оля оказалась на кровати, а Велорий – сверху.

– Ты не просто машешь, – прорычал он, думая о прозрачном кусочке ткани, олицетворяющем для него ту самую красную тряпку. – А тычешь прямо в морду.

Оля задрожала, когда он пальцем подцепил тоненькую бретельку и спустил ее с плеча.

– Ну что ж, я дам тебе то, что ты хочешь! – его палец скользнул к ключице и описал ее контур.

Оля задрожала, а кожа покрылась пупырышками. Велорий пугал ее, его действия были вызваны раздражением и злостью, а не такими желанными для девушки нежностью и любовью.

– Не надо, – сдавленно проговорила она.

– Отчего же? – его губы искривились в ухмылке. – Три дня ты пыталась соблазнить меня, а теперь ты идешь на попятную?

Он хмыкнул, давая понять, что побег теперь невозможен. Его палец скользнул к груди, сделал круг вокруг соска и ногтем слегка царапнул его. Не отреагировать на подобную ласку было нереально, соски тут же напряглись и затвердели. Оля тяжело сглотнула.