– Да я сама испугалась! – со смешком проговорила та. – Дядя Костя, мама плакала? – спросила она у старшего Харламова, который тут же сдал жену с потрохами.

– Ты самая неуклюжая дуреха в мире! – раздался обвиняющий голос Велория.

Оля нахмурилась, перевела взгляд на него и словно впервые увидев, стала его разглядывать.

– Мам? – протянула она удивленно. – А это кто?

– Очень смешно, дорогая, – засмеялась Олина мать, но неподдельное удивление на лице дочери заставило ее засомневаться.

– Оля, ты не узнаешь Велория? – спокойно, чтоб не напугать ее, спросил Константин Васильевич.

– А должна? – непонимающе спросила девушка. – Вряд ли я бы забыла грубияна, посмевшего нахамить больному человеку.

Велорий задохнулся от возмущения, его отец сдавленно закашлялся.

После более детального обследования врач вынес свой вердикт – частичная потеря памяти, вызванная стрессом или шоком.

Но по прошествии нескольких дней стало понятно, что она помнит всех, кроме Велория и событий, связанных с ним.

Харламов сильно сдавил виски пальцами: Она не помнила! Как и грозилась, она забыла его, притом в самом прямом смысле этого слова – стерла все воспоминания о нем, вычеркнула из своей жизни.

Глава 18

Олю выписали из больницы через несколько дней. Мать окружила ее заботой, отчим баловал разными вкусностями, один Велорий ходил хмурый и озадаченный. Узнав, что он сын Константина, Оля задумалась: почему же она забыла только его, но на ум ничего путного не приходило, поэтому она не стала напрягать и так болевшую голову. Бесспорно, Велорий был невероятно красив, но его хмурый вид действовал ей на нервы.

– Велорий, – Оля прокашлялась, ей было неловко в его присутствии. – Странно, что я тебя не помню.

Парень метнул на нее сердитый взгляд.

– Я тебе не очень нравлюсь, да? – спросила Оля, от глаз которой не укрылся его раздраженный взгляд. – Жаль, что мы не поладили, все же сводные брат и сестра. Всегда хотела иметь брата!

Харламова передернуло: да уж, хорош братик, позаботился о ее сексуальном воспитании. Чего только не сделаешь ради любимой сестренки, – подумал он с иронией про себя. На его лице появилось убийственное выражение. Оля поежилась, удостоверившись, что о хороших отношениях между ними можно только мечтать.

Подруги навестили Олю, с трудом сдерживая себя, чтобы не ляпнуть что-то некстати про забытого ею человека. Врач запретил обращать внимание на Харламова, пообещав, что воспоминания постепенно сами вернутся.

Таня заметила, что потеряв память о Велории, Оля превратилась в ту веселую и беззаботную девчонку, которой была до того, как ее ослепила любовь к Харламову.

– Ты что-то вспомнила про Велория? – допытывались девушки у нее.

– Нет, – буркнула Оля. – Но я начинаю думать, что он меня на дух не переносит! И что я ему такого сделала?

– А что ты помнишь о своем падении с лестницы?

– Обычное дело! – отмахнулась Бестужева. – Я на ровном месте падаю, а ты говоришь о лестнице.

– Понятно, – расстроено вздохнула Тамара.

– Да ладно вам, девочки, скорее всего то, что я забыла, было не столь важно для меня, – успокоила Оля подруг, но после ее заверений они лишь тяжело вздохнули, на этот раз уже вместе.

Дни проходили, приближая осень. Оля так и не вспомнила Велория, но в его присутствии с ней творилось что-то странное: учащенное дыхание, бешенное сердцебиение и непонятное томление. Из-за этого состояния она стала избегать его, не понимая и пугаясь реакции собственного тела.

Но не столкнуться в одном доме было невозможно. Оля вышла на террасу и увидела, что в кресле сидит Велорий. Убегать было поздно, так как он уже заметил ее.

– Привет, – тихо поздоровался Харламов.

Его голос был необычайно приветлив и нежен, что еще больше насторожило Олю.

– Прости, я не хотела мешать тебе, – пробормотала она, пятясь к выходу.

– Не убегай, – попросил Велорий. – Пожалуйста, побудь немного со мной.

Оля сглотнула, сердце стало выбивать странные ритмы.

– Ты ведь не боишься меня, правда? – насмешливо спросил он, точно зная, что она клюнет на его уловку.

– Нет, конечно, – бравировала Оля, хоть мечтала сбежать без оглядки. – Это мое самое любимое место, – пытаясь завести разговор, сказала она.

– Знаю, – Велорий улыбнулся. – А еще ты любишь болтать ногами, лежа на моей кровати, пока я учусь.

– Правда? – Оля усмехнулась. – Так странно что-то не помнить. Честно говоря, я еле сдерживаю любопытство, чтобы не расспросить о том, что забыла. Расскажи мне еще что-нибудь.