Оба прекрасно понимали, что им сложно будет находить время для свиданий. Мелиссе предстояло путешествовать по свету, а Ник пока еще был связан армейской службой. Они обнялись, сожалея, что не в силах остановить время. Но солнце неумолимо поднималось все выше и выше, новый день входил в свои права. Они позавтракали в номере, снова предались любовной игре и наконец, держась за руки, вышли на улицу, где им предстояло расстаться. Мелисса намеревалась поехать прямо в аэропорт, а Ник — позвонить приятелю и попросить подвезти его до гарнизона.

Поцеловав Мелиссу на прощание, Ник распахнул дверцу БМВ. Он с трудом подавил острое желание уговорить ее остаться. Слезы мешали Мелиссе вставить ключ в замок зажигания. Наконец мотор завелся, она торопливо чмокнула Ника в щеку и, быстро набирая скорость, укатила.

Изнурительные тренировки так изматывали Мелиссу, что, ложась вечером в постель, она засыпала, не успев подумать о Нике, но зато он часто являлся ей во сне. Несколько недель пролетело незаметно; для воспоминаний и тоски по дому у нее не было времени. Кэти заставляла Мелиссу отражать самые трудные удары, приноравливаться к новым ракеткам с разной натяжкой струн и даже пробовать различную спортивную обувь.

В перерывах между тренировками Мелисса выступала в соревнованиях на денежный приз в маленьких городках, о которых она раньше даже не слышала, перед почти пустыми трибунами. Ей удалось выиграть несколько матчей, в основном — в парных состязаниях, вместе с Кэти. В одиночных же встречах она никогда не выходила из второго круга. Тем не менее эти турниры помогали ей обрести опыт и набрать квалификационные очки. Деньги, полученные в качестве призов, быстро тратились на жизнь и оплату кортов, а ее долг Джеку рос с пугающей стремительностью.

— Удивительное дело, — посетовала однажды вечером Мелисса, упаковывая сумки перед очередным переездом. — В шикарных отелях мы не останавливаемся, отдельных самолетов не нанимаем, а на каждый турнир ухлопываем целое состояние.

— Добро пожаловать на грешную землю! — усмехнулась Кэти. — В начале своей спортивной карьеры на соревнования я обычно добиралась на попутных, а ночевала в трейлерах. Мне частенько приходилось работать официанткой в местных забегаловках.

— Ты считаешь, что деньги мне достаются слишком легко? — спросила Мелисса.

— Конечно! Джек помог тебе сделать первые шаги в профессиональном спорте, а дальше карабкайся сама, как сумеешь! Впрочем, должна заметить, у тебя пока это неплохо получается.

Ты молодчина!

— Ты действительно так считаешь? — Мелисса обрадованно просияла. Кэти ободряюще улыбнулась ей в ответ. Отношения между ними постепенно перерастали в дружбу. Кэти, начавшая тренировать Мелиссу из личных соображений, все больше убеждалась в серьезности намерений ученицы и радовалась ее трудолюбию, способностям и успехам.

В Нью-Йорк они прибыли жарким августовским днем и на такси поехали прямо в домик, арендованный в парковом комплексе Флашинг Медоу — традиционном месте проведения чемпионатов США по теннису. Кэти рада была вновь оказаться дома, Мелисса с восторгом предвкушала знакомство с Большим Яблоком, как называют свой город ньюйоркцы. И, конечно же, обе они соскучились по Джеку, который должен был прилететь спустя несколько дней вместе с Эйсом.

Мелиссе во что бы то ни стало нужно было победить в отборочных соревнованиях и пройти без поражений еще три квалификационных матча. Только после этого она получала право выступать в одиночных состязаниях, в женских парных — вместе с Кэти и в смешанных парных — с Джеком. В паре с Кэти согласился играть Эйс.

С интересом разглядывая Нью-Йорк из окна такси, Мелисса не решалась спросить у Кэти, когда та отпустит ее на экскурсию по городу. Однажды во Флориде Мелисса осмелилась заикнуться о том, что хотела бы проехаться по побережью, но Кэти злобно прищурилась и спросила:

— Ты хочешь стать туристкой или профессиональной теннисисткой?

Тайная надежда, что ей все же удастся побродить по Нью-Йорку после турнира, не оставляла Мелиссу.

Как только девушки распаковали багаж, Кэти повела Мелиссу на стадион. Флашинг Медоу потряс ее колоссальными размерами.

— Трибуны главного корта вмещают до двадцати тысяч зрителей, — рассказывала ей Кэти. — Когда играешь здесь ночью, при свете прожекторов, людей не видно. Вокруг стоит невообразимый шум и гам. Хорошо еще, если болельщики скандируют твое имя, но обычно бывает иначе. И вот тогда становится жутковато.

— Не думаю, что мне доведется выступить на этой площадке, — сказала Мелисса. — Во всяком случае, в этом году такого уж точно не произойдет.

— Кто знает? — возразила ей Кэти. — А вдруг ты пройдешь квалификационный тур и в первом же раунде должна будешь играть с Граф?