— Сичево не бе, — сказал Чонки, с восторгом заглядывая Магнану через плечо. — Сде вы это каклали, мастер Мигнан!

— Сде я каклал что? — каркнул Магнан.

— Ну, сгибы оно чтонуло, — пояснил Чонки. — Доторое ком—то.

— Ретиф, — прошептал Магнан, промаргиваясь что было сил.

— Скажите, что мне это привиделось, то есть, что мне это не привиделось.

— И так, и этак все будет похоже на правду, — ответил Ретиф.

— Ретиф, — надтреснутым голосом произнес Магнан. — вы понимаете, что это значит?

Ретиф бросил в пустой котлован сигару, и она, зашипев, погасла.

— Либо вы надо мной подшутили насчет строительства…

— Уверяю вас…

— … либо мы стоим не на том углу…

— Невозможно!

— … либо, — закончил Ретиф, — кто—то попятил ваш Большой театр.

— А я—то размечтался насчет перьев на шляпу, — простонал Магнан, когда автомобиль резко затормозил перед импозантным фасадом Посольства Земли. — Хорошо, если после такого фиаско с меня и саму—то шляпу не снимут — заодно с головой. Даже не представляю, как мне сказать Послу Гроссляпсусу, что его любимое здание пропало невесть куда!

— Ну, я уверен, что вам удастся вывернуться из этой истории с присущей вам savoir—faire

, — утешил его Ретиф, когда они оказались под моросящей с неба водичкой.

Швейцар—хлябианин, в сидящем на нем мешком дождевике, пошитом согласно фасону, установленному правилами ДКЗ, приветственно помахал приближающимся землянам пучком извивающихся фиалковых волокон.

— Джевет, принтльмены, — сказал он, когда дверь, ухнув, отворилась. — Сладный вождик, а?

— Чего уж в нем такого сладного? — ядовито осведомился Магнан. — Послушайте, Харвей, Его Превосходительство уже пришел?

— Месять тинут дому назад, — и сердой такитый, даже скрасьте не здазал.

Войдя в Посольство, Магнан вдруг прижал ко лбу ладонь.

— Ретиф, что—то у меня голова раскалывается, я, пожалуй, пойду прилягу. Вы тут пока повертитесь и как—нибудь между делом расскажите Послу о случившемся. Может, вам удастся внушить ему, что это все мелочи. Не стоит его так сразу расстраивать, верно?

— Неплохая мысль, мистер Магнан, — сказал Ретиф, отдавая плащ гардеробщику. — Я намекну, что это рекламный трюк, выдуманный вами, чтобы подогреть интерес публики к открытию театра.

— Прекрасная идея! И постарайтесь создать у Посла впечатление, что перед самым праздником вы вернете театр на место… — и Магнан с надеждой уставился на Ретифа.

— Поскольку я появился на планете всего пятнадцать минут назад, боюсь, что такое обещание будет с моей стороны несколько самонадеянным. И кроме того, Посол, быть может, захочет узнать, чего это вы улеглись, когда наступил столь критический момент в отношениях между Землей и Хлябью.

Магнан вновь застонал, но уже выражая покорство судьбе.

— Поторопитесь, джентльмены, — обращаясь к ним, закричал из двери лифта, расположенного на другом конце вестибюля, невысокий, чернобровый мужчина в военном мундире. — Мы не едем, вас дожидаемся.

Магнан расправил узкие плечи.

— Уже идем, полковник Потом, — хрипло ответил он и прибавил вполголоса: — Запомните, Ретиф, нам следует вести себя так, словно исчезновение между завтраком и ланчем здания ценой в десять миллионов кредитов — самое обычное дело.

— Я не ослышался, кто—то что—то говорил о ланче? — поинтересовался из глубины лифтовой кабины дородный дипломат.

— Вы же только что поели, Лестер, — сказал тощий Коммерческий Атташе. — Что касается вас, Ретиф, вы выбрали для появления здесь не самый удачный момент, — я так понял, что Посол нынче зол до неистовства.

Магнан нервно взглянул на Ретифа.

— Э—э—э — а известно ли кому—нибудь, чем именно удручен Его Превосходительство? — поинтересовался он, обращаясь ко всем присутствующим сразу.

— Да кто ж его знает? — пожал плечами Атташе. — В прошлый раз это было падение отношения человек/орех в закусочной Посольства.

— На сей раз он ярится куда пуще, чем в период орехового кризиса, — спокойно заметил полковник Потом. — Чует мое сердце, полетят нынче головы.

— А не связано это как—либо с… э—э—э… с чем—то, что, возможно,.. м—м—м… пропало? — осведомился Магнан с неумело разыгранной безучастностью.

— Ага! — оживился тощий Атташе. — А ему что—то известно, джентльмены!

— Как это вам всегда удается первым прознать что к чему?

— печально спросил полковник.