Вдруг из дула автомата у ближайшего из нападавших, резко вырвался сноп пузырьков. Из этого облака показалась двухфутовая стрела с острым наконечником, которая с огромной скоростью понеслась вдогонку Слунжу. Ретиф резко рванул наперерез и в последний момент сумел ударить прикладом своей винтовки по стреле и сбить ее с курса. Затем он развернулся лицом к нападавшим и стал целиться в того, кто стрелял в мокрого. Тот перестал преследовать своих жертв. Более того, стал отчаянно переворачиваться в воде и стал стремительно удирать, загребая всеми своими четырьмя конечностями. В поле зрения Ретифа показался другой нападавший, который целился из своего автомата прямо в него. Землянин не стал ждать и тут же выстрелил. Гарпун вонзился в жирное тело, из раны хлынула охрового цвета кровь. Раненое существо медленно развернулось и так же медленно стало уплывать прочь. За ним последовали и остальные члены этой морской шайки. Ретиф развернулся и взял прежний курс. Через минуту они со Слунжем вплыли через проход в огромную и великолепно украшенную залу.

— Хорошая стрельба, Ретиф, — пуская пузырьки, похвалил землянина мокрый. — Это избавит государственные органы от труда ловить и наказывать негодяя. Кстати, как тебе здесь нравится?

Проплывая вдоль стен, Ретиф отметил, что вся комната выложена искусно выполненными мозаичными фресками. Искрились в зеленой воде кристаллы цветных минералов. Слунж проплыл мимо Ретифа к маленькой белой панели, врезанной в одну из стен. Каждый кристалл мозаики светился своим цветом и это было непередаваемо красиво. В стенах располагалось несколько отверстий размером с дверь, каждое из которых вело в смежные помещения. Ретиф заглянул в несколько таких помещений. Каждая комната была украшена цветной мозаикой, которая светилась, если нажать белую панель при входе, а одна из комнат была занята огромной золотой ванной, украшенной множеством жемчужин, каждая из которых была размером с большую виноградину.

— Очень мило, — высказал свои впечатления землянин.

— Еще бы! — весело ответил Слунж. — Ведь это в конце концов императорские покои.

— Может, нам лучше убраться отсюда до того, как вернется император? — предложил Ретиф, предчувствуя возможные неприятности.

— А разве я тебе еще не говорил? Император—то это я! — сказал слунж. — По крайней мере я буду им, как только у меня вырастут такие же конечности, какие ты видел у тех бандитов, что напали на нас снаружи.

— Неужели я сунул свой нос прямо в самый разгар революции?! — ужаснулся Ретиф, однако, не теряя присутствия духа.

— Нет, не совсем. Тех ребят можно назвать разве что возмутителями спокойствия мелкого масштаба. Анархисты, не более этого, — Слунж недовольно поморщился. Во всяком случае именно так оценил Ретиф ту гримасу, которая появилась на условном лице мокрого. — Они причиняют мне легкое беспокойство, но даже они не станут отрицать, что я являюсь единственным законным наследником престола. Просто они воспользовались тем, что в моем организме немного замедлены процессы внешнего взросления.

— У вас еще сохранились прыщики переходного возраста и это им не нравится, да? — спросил Ретиф.

— Да, правильно. Для инопланетянина ты очень проницателен, — сказал Слунж и проплыл мимо Ретифа в комнату, которая была занята золотой ванной. В нее—то мокрый и опустил свое величественное тело. Видно было, что ему так чувствуется очень комфортно.

— Да, вашему положению не позавидуешь, — задумчиво проговорил Ретиф. — Может, можно каким—нибудь образом помочь вашей беде?

— Да нет, весь вопрос во времени, — беззаботно отозвался из ванны Слунж.

Ретиф приблизился к мокрому и стал изучать ближайшую к нему бугорчатую выпуклость. В этом месте гладкая лоснящаяся кожа была вздута на несколько дюймов в высоту на площади примерно одного квадратного фута. Пленка, покрывавшая опухоль, была тоньше кожи и даже просвечивала.

— Я не врач, — задумчиво проговорил Ретиф. — Но я думаю, что эта штука должна быть вскрыта. Простой жизненный опыт подсказывает мне, что когда вспухает подобная опухоль, матушка Природа хочет что—то вытолкнуть из организма.

— Может, ты и прав, — равнодушно отозвался Слунж. — Но я—то что могу с этим поделать?

— Если вы обещаете лежать спокойно минуту—другую, я попытаюсь что—нибудь сделать, — ответил Ретиф.

— Ну, хорошо. Давай.

Ретиф достал из кожаного чехла, укрепленного на поясе, финский нож, осторожно попробовал острие пальцем, и затем со всей возможной аккуратностью провел лезвием ножа по верхушке огромной опухоли. Пленка тут же прорвалась и выпустила небольшой фонтанчик светло—желтой жидкости, которая мгновенно рассосалась в окружавшей ее воде. Внутри раны что—то темнело. Прошла минута и эта тень зашевелилась, стала расправляться и вдруг вылезла наружу: Это была прекрасно развитая, мускулистая, с шишечкой на колене нога, которая венчалась широкой перепончатой стопой.

— Ого, так—то оно гораздо лучше! — воскликнул Слунж, вытягивая конечность на полную длину и любуясь пальцами. — Хитрый трюк! — прибавил он. — В последнее время меня совсем доконала чесотка в области этих опухолей. Я уж не говорю о судорогах и спазмах, если бы ты еще помог вытрясти оттуда вторую ногу, я бы без труда управился с бандой тех головорезов, что пытались напасть на нас. Я бы показал им, кто хозяин на Мокрине!

— Перевернитесь, — распорядился Ретиф.