– Лекси, я не могу сейчас отступить, - с безнадежностью выдыхаю я. – Это убьет ее. – Мои глаза

саднят от слез; от жалости к ней, жалости к Мег, которая не заслужила проходить через тот

ужас, в который превратилась ее жизнь.

Я в тупике и выхода нет.

– Ты можешь! – Она с неожиданной твердостью смотрит на меня. – Я не стану любить тебя из-за

этого меньше. Ты можешь не жениться на ней. – Она морщится. – Если ты и, правда, любишь

меня, пожалуйста, выбери меня. – Последнюю фразу она буквально шепчет, с испугом ожидая

мою реакцию.

Твою мать!

Я чувствую, как внутри меня все ломается. Мои ноги не держат меня, и я без сил опускаюсь на

кафельный пол, привалившись к стене. Я обхватываю голову дрожащими руками, и из моей

груди вырывается стон отчаянья.

– Она умирает, - едва слышно проговариваю я, посмотрев прямо на Лекси. Она выглядит такой

измученной, и мое сердце рвется из-за нее. – Возможно, что следующий год станет для нее

последним. – Я упираю локти в колени и с силой тру глаза. Кажется, во мне больше не осталось

сил бороться. – Каждый день я смотрю, как рак сжирает ее, и как она борется с болью. Доза ее

обезболивающего так велика, что большую часть дня она просто спит. – Я с растерянностью

смотрю на Лекси: ее лицо выдает ужас.

– Я вижу, как она мучается и чувствую беспомощность от того, что ничем не могу помочь. Стать

моей женой, это ее желание.– Я пожимаю плечами, и мое лицо искажается. – И это все, что я

могу сделать для нее.

Лекси опускается на пол рядом со мной и долго молчит. А потом я чувствую, как ее ладонь

находит мою и крепко сжимает. Она вымученно улыбается мне и тихо говорит:

– Я люблю тебя, но во имя любви всегда приходится чем-то жертвовать, не так ли? – Она на миг

прикрывает глаза. – Поэтому я отпускаю тебя. Делай то, что должен. – Она кивает, давая понять,

что принимает мое решение со смирением.

Я тянусь к ней и кладу руку ей на щеку.

– Я люблю тебя, - говорю я, желая, чтобы она услышала эти слова. Потому что это именно те,

слова, которые отпечатаны на моей душе. Это нерушимо. – Я хочу, чтобы ты всегда это

помнила, и никогда, ни на малейшую секунду не сомневалась в этом.

Она слабо улыбается, и я касаюсь губами ее лба, желая остаться навсегда в этой комнате, рядом

с ней.

– Ты моя душа, - тихо шепчу я ей, преодолевая сдавленность в горле. – Ты мое сердце. – Я

чувствую, как по моей щеке катится слеза. – Ты – это воздух, которым я дышу.

Я слышу, как Лекси тихо плачет на моей груди. Я прижимаю ее крепче к себе и целую в

макушку. Слезы обжигают мои глаза.

– Не делай глупостей, слышишь меня? – Я чувствую, как она кивает. – Пожалуйста, ради меня –

живи так, чтобы в конце дня ни о чем не жалеть. Не замыкайся в себе, не отгораживайся от

людей, которые любят тебя.

Она поднимает голову и чуть помедлив, кивает.

– Обещаю.

– Хорошо. – Я прилагаю силы, чтобы улыбнутся ради нее. – Знание, что ты продолжаешь

двигаться дальше, будет держать меня. Это станет моим якорем.

Той ночью мы еще долго сидим на полу ванной, прижавшись, друг к другу, почти не

разговаривая. За окном занимается рассвет, когда я отношу уставшую Лекси в постель и, прижав

ее к своей груди, лежу, пока она не засыпает. Я слушаю ее тихое дыхание, чувствую тепло ее

кожи и стараюсь вобрать в себя как можно более полные воспоминания об этом. Потому что

скоро это все, что у меня останется от нее.

Солнце уже полностью показывается на небе, когда я тихо поднимаюсь и напоследок посмотрев

на спящую Лекси, выхожу за дверь.

Мое сердце остается в той комнате. И пока она будет хранить его, я буду жить.

ЛЕКСИ

– Ты должна переехать в Париж, - внезапно говорит мама, когда официант отходит от нашего

столика. Мы в одном из кафе на Площади Тертр, что на Монмартре. Вкуснейший капучино с

корицей согревает меня этим январским днем, а нежнейшее шоколадное пирожное делает

чуточку счастливей.

Вот уже почти месяц, как я в Париже, о чем ничуть не жалею. Я влюбилась в этот город, в

людей, которые тут живут. Почти каждый день мы с мамой выбираемся на длинные прогулки, а