Животные — и по долинам

Топор разнёс свой гулкий взмах.

Я слышу, как, внимая гуду

Убийственного топора,

Парк шепчет: «Вскоре я не буду…

Но я ведь жил — была пора…»

Саша Чёрный (1880–1932)

Саша Чёрный родился в многодетной еврейской семье в Одессе. Настоящее имя — Александр Гликберг. В семье было двое детей с именем Саша. Блондина называли — Саша Белый, брюнета — Саша Чёрный. Чтобы дать ребёнку возможность поступить в гимназию, родители крестили его. В гимназии Александр проучился недолго, за плохие отметки мальчика жестоко наказывали. Мальчик сбежал из дома, стал нищим-попрошайкой. О его горестной судьбе написали в газете, и житомирский чиновник К. К. Роше, растроганный этой историей, взял мальчика к себе.

В 1905 году Александр переезжает в Петербург, где активно публикует в журналах сатирические стихи и прозу. Корней Чуковский писал, что «…получив свежий номер журнала, читатель, прежде всего, искал в нём стихи Саши Чёрного».

Два года жил в Германии, учился в Гейдельбергском университете. Вернулся в Петербург в 1908 году. Стал известен как детский писатель: книги «Тук-Тук», «Живая азбука» и другие.

В годы Первой мировой войны Саша Чёрный служил в армии рядовым

В 1929 году построил свой дом на юге Франции, куда приезжали и подолгу гостили русские писатели, художники, музыканты.

Саша Чёрный скончался от сердечного приступа 5 августа 1932 года. Рискуя жизнью, он помогал в тушении пожара на соседней ферме, придя домой, слёг и больше не поднялся. Могила поэта была утеряна после боевых действий Второй мировой войны.Зелёные стихи

Зеленеют все опушки,

Зеленеет пруд.

А зелёные лягушки

Песенку поют.

Ёлка — сноп зелёных свечек,

Мох — зелёный пол.

И зелёненький кузнечик

Песенку завёл…

Над зелёной крышей дома

Спит зелёный дуб.

Два зелёненькие гнома

Сели между труб.

И, сорвав зелёный листик,

Шепчет младший гном:

«Видишь? рыжий гимназистик

Ходит под окном.

Отчего он не зелёный?

Май теперь ведь… май!»

Старший гном зевает сонно:

«Цыц! не приставай».

Марина Ивановна Цветаева (1892–1941)

Марина Ивановна Цветаева родилась в 1892 году в Москве в культурной и образованной семье. Отец, Иван Владимирович, профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед, стал в дальнейшем директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Мать происходила из обрусевшей польско-немецкой семьи, была талантливой пианисткой. Умерла очень рано, девочек воспитывал отец.

Сначала Марина Цветаева училась в Москве, продолжила обучение в Швейцарии и Германии. В шестнадцать лет уехала в Париж, чтобы прослушать в Сорбонне краткий курс истории старофранцузской литературы.

Стихи начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски и по-немецки), печататься — с шестнадцати, а два года спустя тайком от семьи выпустила свой первый сборник, о котором одобрительно отзывались уже известные Брюсов, Гумилёв и Волошин. С первой встречи с Волошиным началась их дружба, несмотря на значительную разницу в возрасте.

В 1912 году Цветаева вышла замуж за Сергея Эфрона, который стал не только её мужем, но и самым близким другом.

После революции в мае 1922 года ей с дочерью Ариадной разрешили уехать за границу — к мужу. Сначала Цветаева с дочерью недолго жили в Берлине, затем в предместьях Праги, а позже перебрались в Париж. Жизнь была трудная, нищая.

В 1939 году Марина Цветаева вслед за мужем и дочерью возвратилась на родину. Но жизнь и здесь не сложилась: муж и дочь были арестованы, сестра Анастасия была в лагере. Цветаева жила в Москве по-прежнему в одиночестве, кое-как перебиваясь переводами. Начавшаяся война, эвакуация забросили её с сыном в Елабугу. Измученная, безработная и одинокая, поэтесса скончалась 31 августа 1941 года.«Бежит тропинка с бугорка…»

Бежит тропинка с бугорка,

Как бы под детскими ногами,

Всё так же сонными лугами

Лениво движется Ока;

Колокола звонят в тени,

Спешат удары за ударом,

И всё поют о добром, старом,

О детском времени они.

О, дни, где утро было рай

И полдень рай и все закаты!

Где были шпагами лопаты

И замком царственным сарай.

Куда ушли, в какую даль вы?

Что между нами пролегло?

Всё так же сонно-тяжело

Качаются на клумбах мальвы…

Наши царства

Владенья наши царственно-богаты,

Их красоты не рассказать стиху:

В них ручейки, деревья, поле, скаты

И вишни прошлогодние во мху.

Мы обе — феи, добрые соседки,

Владенья наши делит тёмный лес.

Лежим в траве и смотрим, как сквозь ветки

Белеет облачко в выси небес.

Мы обе — феи, но большие (странно!)

Двух диких девочек лишьвидят в нас.

Что ясно нам — для них совсем туманно:

Как и на всё — на фею нужен глаз!