Затем он молча вышел из гостиной. Они оставили меня одну. Будто в замедленной съемке я взяла себя в руки и подняла одеяло. Оно было холодным и чистым. Я не понимала, что произошло в последние несколько часов, но знала, что что-то пошло не так. Улегшись на бок, так чтобы я могла видеть лес, погруженный в ночную тьму, я прижала одеяло к своей груди и положила голову на одну руку.

Вернулись воспоминания. О моем отце и о том, как я лежала одна в своей постели. Сразу же вернулось чувство подавленности, и я сжала кулак. Мои ногти впились в ладони, но боль была терпимее, чем реальность.

Что, если я что-то сделала неправильно? За что вдруг Бен стал меня презирать? Мы же еще несколько часов назад прекрасно общались и волновались о Нильсе. Что такого произошло в этот короткий промежуток времени, что он стал презирать меня? Презирает ли меня Нильс тоже? Я чувствовала, как слезы текли по моим щекам. Одиночество подкралось ко мне и снова сжало меня в своих тисках. Крепче завернувшись в одеяло, я заснула после долгих часов, полных слез.

Я стояла на кухне и мыла посуду, когда он вошел. Его присутствие было как присутствие злого демона. Я услышала, как стул царапнул по дереву, и как Он в итоге сел на него.

– Где еда?

Я слегка вздрогнула, когда его громкий голос прорвал тишину…

– В холодильнике, - ответила я.

Он издал громкий стон и подошел к холодильнику, но прежде чем он смог открыть его, зазвонили в наш дверной звонок. К моему удивлению, он сам пошел открывать дверь. Обычно он всегда отправлял меня.

Не думая об этом, я продолжила мыть посуду. Но спустя несколько секунд из холла послышались знакомые голоса. Остановившись, я прислушалась.

Я закрыла глаза, когда поняла, что гостями были Кай и Лукас.

– Пожалуйста, не надо, - прошептала я, пытаясь найти в себе смелость.

Я думала, что ничего не случится, потому что услышала, как закрылась дверь, и как отец вернулся на кухню.

Я было облегчено выдохнула, но тут меня вдруг грубо схватили за руку и развернули.

– Я тебе разве не говорил, что никто не имеет права прикасаться к тебе кроме меня?!

Я смотрел в его красное от гнева лицо, но на этот раз страх перед побоями не смог остановить меня.

– Никто, абсолютно никто, не имеет права прикасаться ко мне без моего разрешения, - прошипела я, после чего он поднял руку. Закрыв глаза, я стала ждать боли.

Глава 22. Прощание

Громкий лай вырвал меня из кошмара и спас от ударов отца. Воспоминания в виде снов пробрались на передний план и роились в моей голове. Мое сердце колотилось, когда я, приоткрыв глаза, посмотрела на разбуженный солнцем лес.

Пока я следила за игрой света, я вспомнила Кая и Лукаса. Они учились в моем классе, и я даже какое-то время встречалась с Каем.

Сон был о том дне, когда мой отец в последний раз трогал меня. О том дне, когда я дала ему отпор.

Что-то шершавое и мокрое коснулось моей щеки, и я уловила запах собачей еды.

– Брауни, от тебя воняет!
– сказала я, поморщившись, большому коричневому Лабрадору, который сидел рядом с диваном и весело смотрел на меня.

Я медленно села и увидела Нильса, который что-то искал в шкафу. Бен молча сидел за столом и смотрел на листы бумаги, разложенные на нем. Брауни один раз громко гавкнул, и парни посмотрели в его сторону. А так как пес сидел рядом со мной, то и я попала в их поле зрения.

Не говоря ни слова, они оба уставились на меня.

У меня перехватило дыхание. Было такое чувство, будто я стою на сцене перед тысячами людей, и должна что-то спеть.

Но прежде чем я могла что-то сказать, Бен бросил мне пальто.

– Надень это, - сказал он и бросил на Нильса строгий взгляд.

Я натянула пальто, откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Я наслаждалась в последний раз безопасностью этого места, которая исчезала все больше и больше, и чувствовала слезы в глазах.

– Пойдем, - прозвучал голос.

Я открыла глаза. Передо мной стоял Бен. Но вместо привычной улыбки, его губы были сжаты в тонкую линию.

Я встала с дрожащими коленками и последовала за Нильсом и Беном на улицу. Я пыталась запомнить каждую деталь этого дома, а когда я спускалась по деревянной лестнице вниз, мои глаза задержались на картинах Нильса. Остановившись, я попыталась запомнить их, понять все чувства, чтобы они всегда были со мной. Красота была неописуемая, и я могла поклясться, что каждая линия была нарисована с любовью.