Айзатуллин (положив телефонную трубку).Скоро вообще докатимся – уборщица веник потеряет, а мы будем партком треста собирать по этому поводу.

Фроловский (по телефону)....ну если нет простоя – не надо дарить шоколадку, естественно!..

Любаев. Неправильно, товарищи. Потапов категорически отказался давать объяснения. Кроме как на парткоме. Я с ним разговаривал, Зюбин уговаривал сколько... Нет – и всё! Как бульдозер уперся и ни в какую. Но мы же должны знать, почему целая бригада от премии отказалась?!

Комков. Я вам заранее могу сказать – почему. Мало! Мало премии дали! А сейчас фокусничает – чтобы добавили!

Зюбин (вскочил).Нормально дали! Потапову – семьдесят, остальным – по сорок, по пятьдесят... (Сел).

Сливченко (с отчаянием).Всё!

Фроловский. Что – всё?

Сливченко. Всё-всё! Всё...

Фроловский. Ну что, всё?

Сливченко. Экзамен. Тринадцать членов комиссии. Чужие люди. Растеряются. Не сдадут... Всё!..

Соломахин. Вот ведь человек! Ну, хорошо, иди.

Сливченко. Куда? (Вдруг, поняв).Можно?! (Обрадованный убегает. В дверях).Спасибо, Лев Алексеевич!

В дверях Сливченко чуть не сбивает с ног Батарцева, извиняется и исчезает.

Все (вошедшему Еатарцеву).Здравствуйте, Павел Емельянович!

Манера, с которой держится управляющий трестом Батарцев, выражает его давнюю, закоренелую уверенность в том, что каждый его взгляд, жест, поворот головы замечается тотчас, воспринимается с определенным значением и что слова его никогда не остаются неуслышанными. При виде Батарцева Мотрошилова, смутившись, сунула не глядя своё вязанье в продуктовую сумку под столом, а Фроловский, закруглив разговор по телефону, освободил место Соломахина.

Батарцев (громко).Ради бога, Лев Алексеевич, извини!

Любаев (опережая других).А вы не опоздали, Павел Емельянович. Самого главного человека ещё нет!

Батарцев (удивленно).Потапова нет? Может, он уже и парткому не доверяет? Прямо министру решил докладывать? (Проходит вдоль стола, издалека протягивая Соломахину – первому – руку для рукопожатия).

Соломахин (с появлением Батарцева стал сдержаннее, строже).Утром виделись, Павел Емельянович.

Батарцев. Ну, с секретарем парткома лишний раз поздороваться не грех! (Пожимает Соломахину руку и поворачивается к сидящему у окна Черникову).Виктор Николаевич, ты разберись там с этой бригадой, что такое, что за круговая порука? Сегодня они от премии отказались, завтра ещё что-нибудь придумают. (Говоря это, он поздоровался с Черниковым, заодно пожал руку Зюбину, который сидел рядом).И вы, товарищ Зюбин! Вы там прораб или как? (Черникову).Он премию получил у тебя, Виктор Николаевич?

Черников (отчуждённо).Да, получил.

Батарцев (не обращая внимания на неприветливость Черникова).А вот напрасно, понимаешь! У него там черт знает что творится, а он премию получает!.. (Поворачивается к Мотрошиловой).А ты, голубушка, чего здесь? (Соломахину).Лев Алексеевич, она у нас должна быть где? В Польше или в Венгрии?

Соломахин. В Болгарии. В четверг выезжает.

Батарцев (Мотрошиловой).Ты смотри мне там не загуляй! Мужу-то наготовила обедов на две недели?

Мотрошилова. Ничего, в столовку походит!

Батарцев (основательно встряхивая руку Комкову).Вот ты, сам бригадир, как думаешь, чего там мудрит Потапов?

Комков (хмуро).Павел Емельянович, у меня от своих дел голова трещит! Вы меня на поликлинику бросили, а там завал тот ещё... В общем, я насчет Первого мая не ручаюсь!

Батарцев. Ты брось мне. Сегодня опять звонили, я сказал к Первому мая будет! Они – не верим! А я говорю: я туда Комкова перевел, лучшую бригаду каменщиков! Тогда, говорят, другое дело. Понял? Управляющему не верят, а Комкову верят! (Айзатуллину).Вот так, Исса Сулейманович. Мы с тобой сколько эту премию выбивали, чуть не на коленях стояли в главке, а нам её швыряют обратно! (Соломахину).Лев Алексеевич, где Потапов?

Стучат в дверь.

Соломахин. Да, можно!

Входят Потапов и Толя Жариков. Потапов в новом костюме, в белой рубашке, выбритый, наглаженный, при галстуке – в лучшем виде. У Толи на плече яркая спортивная сумка на «молнии», в руке – мотоциклетная каска. Оба усатые. Бросается в глаза, что Толины усы в точности похожи на усы Потапова. Очевидно, это свидетельствует о глубоком Толином уважении к бригадиру...

Потапов (от волнения чересчур громко).Здравствуйте, товарищи! Я – Потапов, если кто не знает. Сразу начнём или можно присесть?