Эта книга рассказывает об открытии древней тайной системы магии, которая, если мы сумеем научиться применять ее так, как маги-туземцы Полинезии и Северной Африки, могла бы изменить мир... если только взрыв атомной бомбы навсегда не остановит развитие цивилизации.

В юности я был баптистом, но часто вместе со своими друзьями детства посещал богослужения в католическом храме. Позднее, на протяжении короткого времени, я изучал «Христианскую Науку» (Christian Science). Несколько дольше я интересовался теософией, и, наконец, на основе доступной мне литературы я познакомился почти со всеми религиями.

С этим багажом знаний и дипломом психолога в 1917 году я прибыл на Гавайи, где должен был работать учителем. Это позволило мне поселиться вблизи действовавшего в то время вулкана Килауэа, который я собирался навещать так часто, как только это возможно.

Я покинул Гонолулу и после недельного путешествия на маленьком пароходе, наконец, добрался до моей школы. Она размещалась в трех комнатах, в домике, расположенном в безлюдной долине между обширной плантацией сахарного тростника и большой фермой, на которых работали гавайцы. Ферма и плантация принадлежали белому человеку, который большую часть своей жизни провел на островах.

Двое учителей, моих подчиненных, были аборигенами, и совершенно понятно, что за короткое время я многое узнал о их гавайских друзьях. В это время я впервые услышал осторожные упоминания о местных магах, кахунах, или Стражах Тайны.

Они возбудили мое любопытство, и я начал задавить вопросы. К своему удивлению, я обнаружил, что эти вопросы не доставляли удовольствия окружающим. У меня было впечатление, что, кроме повседневной, обычной жизни аборигенов, существует еще какая-то тайная и скрытая от посторонних глаз жизнь. Я узнал, что с тех пор, когда христианские миссионеры получили на островах сильное политическое влияние, кахуны были поставлены вне закона. Поэтому вся их деятельность была исключительно тайной, по крайней мере, для белых.

Трудности в получении информации и недоброжелательность аборигенов только подогрели мое желание ближе познакомиться с этими удивительными практиками с привкусом темного суеверия. Свидетельства очевидцев, приправленные немалой долей бессмыслицы и нелепостей, неизменно действовали на меня так, как жгучая и чересчур острая приправа влияет на ро­товую полость. Духи нахально бродили по острову, и это были не только духи умерших гавайцев. Также и меньшие божества прохаживались то тут, то там. Говорят, что богиня вулканов, Пеле, посещала аборигенов днем и ночью в облике странной старухи, которую ранее в этих местах никто никогда не встречал. Она просила табаку. Туземцы давали его ей тут же, не задавая лишних вопросов.

Существовали также истории о чудесных исцелениях, совершаемых при помощи магии, о магической гибели людей, виновных в злодеяниях по отношению к ближним; говорили также и о том, что было для меня наиболее удивительным, что магию можно использовать для предсказания будущего человека, и о возможности изменения этого будущего к лучшему, если оказывалось, что оно неблагоприятно. Эта последняя практика имела свое гавайское название, но для того, чтобы я понял, ее определили как «создание благоприятных обстоятельств».

В молодости я прошел хорошую школу трезвости и рационализма, поэтому был склонен подозрительно относиться ко всему, что отдавало суеверием и предрассудком. Я еще более утвердился в своем мнении, когда взял из библиотеки в Гонолулу несколько книг, которые заключали в себе всю имевшуюся на то время информацию о кахунах. Из всех сообщений, в подавляющем большинстве написанных миссионерами, прибывшими на Гавайи сто лет назад, следовало одно: кахуны — это шайка проходимцев, беззастенчиво использую­щих суеверных туземцев. Еще до приезда миссионеров на Гавайи, в 1820 году, на восьми островах архипелага были найдены большие каменные платформы с гротескными деревянными фигурами и каменными алтарями, на которых когда-то приносились жертвы, в том числе даже человеческие. Каждая святыня и каждая местность имели своих собственных идолов. Даже вожди племени имели своего собственного идола, а знаменитый покоритель всего края, Камэамэа, имел личного бога войны с отвратительной физиономией: выпученными глазами и зубами акулы.

Недалеко от школы, где я должен был работать учителем, находилась некогда могущественная святыня. Каждый год священнослужители двигались от нее с процессией, обнося идолов по окрестностям и собирая пожертвования.

Одной из особенностей культов идолов было удивительно большое количество предметов табу, установленных кахунами. Почти ничего нельзя было сделать без того, чтобы поднять табу вверх и получить разрешение священнослужителей. В то время, когда духовенство имело поддержку вождей, жизнь простого смертного была непомерно трудной. Влияние духовенства стало таким сильным, а злоупотребления властью столь грубыми, что за год до прибытия миссионеров главный кахун Геваэва попросил у старой королевы и молодого принца разрешения уничтожить всех идолов, сломать все до единого предметы табу и запретить кахунам какие бы то ни было практики. Он получил такое разрешение, и все кахуны добровольно присоединились к сжиганию идолов, которые — как давно им было известно состояли лишь из дерева и перьев.

Кинги о кахунах были захватывающим чтением. Они убедили меня в том, что верховный жрец, Геваэва, был очень умным человеком. Он обладал большим духовным потенциалом и умел заглянуть в будущее. Это позволило ему стать советником Камэамэи I во время военной кампании, длившейся долгие годы и закончившейся покорением остальных вождей. Острова были объединены под единым правлением.

Геваэва был характерным примером типичного гавайца из высших сфер, который мог легко усваивать новые идеи и воплощать их в жизнь. Общество, к которому он принадлежал, удивило мир, когда, сбросив узкую набедренную повязку локальной культуры, обрядилось в богатые одежды современной цивилизации, и произошло это менее чем за одно поколение.