Большие магические печати строятся по принципу совмещения разных направлений магии, путям создания для каждого направления своей печати с соединением всех направлений в центре одной большой печати. Можно представить это, как олимпийские кольца. Они могут быть и одинаковыми для усиления эффекта заклинания, как это было в случае с костяным астральным мечом.

В мире очень мало магов, способных создавать свитки со сложными заклинаниями. По сути, это маг, развивающий несколько направлений магии, а также сам навык начертания. Если, к примеру, у мага навык магии земли прокачан в девяносто, а жизни и начертания в сто двадцать, то создаваемый свиток вызовет голема, основываясь на том, что у мага все используемые навыки развиты на девяносто. Поэтому такие вещи, как свиток метеорита или кислотного тумана - вещи штучные и стоят очень больших денег. Обычно в Хризалиде, при активных боевых действиях в рейдах и войнах, мощные заклинания делаю группа магов или одиночки универсалы с огромными резервами. Свитки это удел не-магов.

Для создания самого свитка нужно - слово активации, печать заклинания, сам свиток, развитые навыки используемых школ магии. Маг рисует свиток, заливает в него ману, а потом активирует словами при необходимости. Ну, или тот, кто купил свиток. Самый большой недостаток свитков, это то, что они самоуничтожаются из-за магического отката и объема пропускаемой через себя магии, так сказать гасят собой последствия.

Я понял, что Бернард сделал, чтобы обучить меня заклинаниям. Он был прав, это очень сложно. Надо иметь очень сильно развитые навыки в магии разума и жизни. На данный момент заклинания записаны у меня в ментальном теле, с которым обычно работает только сам маг, а не сторонние люди. Это как иметь в организме вену, по которой, сознательно пуская кровь, можно увеличить скорость бега или высоту прыжка. У меня тоже самое, только с магией. Предполагалось, что я толком не буду использовать заклинания. А я развил свой магический потенциал и постоянно использую магию. Разум активирует заклинания "зашитые" в ментальном теле, а не те, которые я выучил. То, что сделал Бернард это чудо, он косвенными методами, смог изменить мое ментальное тело, влияя на физическое тело, магией жизни и при этом работал с моим разумом. Я даже близко не стою к столько глубокому понимаю магии, чтобы сделать такое. А ведь думал, что я гуру магии... темной магии.

Вторая часть плана строилась на печатях и реализовать ее я смогу только когда доберусь до крупного города. Это будет намного безумнее обычных жертвоприношений. Мой разум превзошел все мои ожидания от самого себя. Ритуальная магия? Магия крови? Нееет, я превзойду саму свою человечность, саму свою слабость!!!

А еще нужно реализовать защиту от огня и ментального урона и, кажется, я знаю, как это сделать. Но это будет после исполнения первых двух пунктов плана, иначе я просто не выживу.

Шел четвёртый день нашего плавания, мы начали приближаться к обжитым землям. Тут уже были форпосты, замки и города. На горизонте показалось два корабля и капитан начал кричать, поднимая тревогу. Активировались корабельные щиты. Команда в спешном порядке одевается в доспехи.

– Капитан, у нас проблемы?
– капитан Герионт смотрел на быстроходные фрегаты, приближающиеся к нам запад. Мы с ними пересечемся через минут десять.

– Да, и очень большие. Три пиратских фрегата из Бодойского Архипелага. Они никогда по три не ходили, а одиночкам мы сможем противостоять и так. Они прекрасно знают, что один залп главного корабельного орудия и перезарядка минут десять, потому и пошли втроем. Один мы потопим, но вот сразу против двух команд после мы не выстоим, к тому же выжившие с первого фрегата полезут к нам.

– Какие у них уровни?

– Сотые, у капитанов до ста пятидесяти.
– Герионт подозревал, что я творю в своей комнате, что-то неладное, его капитанская каюта находилась надо мной, вчера он жаловался на запахи. Пришлось заделывать щели.
– А что? Есть, что предложить?

– Сколько человек в команде?

– У них по тридцать человек, но они превосходят нас по уровням.

– Если я нейтрализую угрозу одного корабля, вы справитесь тут?

Капитан буравил меня взглядом. Мальчик в деревенской рубахе, которого он подобрал три дня назад, говорит, что убьет тридцать мужиков. Как хорошо, что мыслит он именно так.

– Мне все равно, что ты будешь делать, но если это спасет нам жизнь, я буду только благодарен.

– Я делаю это по своим причинам. Я заберу себе их корабль, груз и людей.

– Не время для шуток, делай что хочешь.

Капитану лучше не знать, что я собираюсь делать. А мне нужны пираты, много пиратов. А их груз и корабль меня мало интересует. Еще на Хероне, я с Кларисой делал яд паралича. Весь металл ушел на колышки, точнее только на заготовки. Колья сейчас бесполезны, без камня манохранителя.

Снял повязку с обычным ядом и заменил ее, на бандаж с мазью паралича. Иммунитета к нему, у меня пока нет, сопротивляемости не хватает. Но вот использовать его, намазав кожаные перчатки, я могу. Повязка нужна, как удобное хранилище не стесняющая движение. Закинул колышки и прыгнул в море. Мне еще корабль надо захватить, и чем дальше от нашего корабля это произойдет, тем лучше.

Я плыл, так быстро, как только мог. Стараясь, все время находиться под водой. Залп корабельного орудия ударил в метрах ста справа, получил дебаф на потерю слуха. Второй фрегат сейчас проходит в пятидесяти метрах впереди, за ним, через сто метров, следует третий фрегат. Он то и является моей целью.

Чуть не помер когда попытался уцепиться за корабль на полном ходу. Ударился головой о нос корабля, зацепился только у кормы и там же залез. О, как это было неожиданно для пиратов, когда их корабль сошел с курса и теперь шел параллельно нашему грузовому кораблю. Я вылез прямо позади рулевого, а вся их команда, включая капитана, была на палубе и носу корабля, готовясь к абордажу. Один мазок ядом, а потом тихо положить мужика на пол, хорошо смазав его шею, сменил курс. Бой был коротким, только капитан был уж очень вертким. Кроме него никто в команде не использовал, парно, меч и кинжал. Да еще и с иммунитетом к оглушению. Пришлось пойти на обмен ударами и я победил. Ядом у него измазано все лицо, главное, что не умер.