– Ну наконец то! – я уселась в кресло перед зеркалом. На столике были разложены кисточки, баночки, флаконы и прочее, и прочее.

– Как ощущения? Концерт-то уже начался, – начиная с тонального крема, спросила Лиза.

– Не знаю. Волнения нет, может просто привыкла уже к публике. Как у тебя с Пашей? – решаюсь перевести тему.

– Пашка классный. Я давно искала парня, который был бы таким же творческим и креативным, как я. Нам есть о чем разговаривать и это круто. Ты мне лучше скажи что у вас за скандалы с Ксюшей и Женей?

– Все банально. Она пытается виснуть на нем, а он мне ничего не рассказывает. Я даже понятия не имею откуда взялась эта Ксюша!

– Да уж, взаимоотношения сложная штука. Твои платья висят вон там. В той последовательности, как тебе нужно будет выходить. Я буду здесь, чтобы помогать и поправлять макияж. У мальчиков этим занимается Паша.

– А вы всерьез отнесли ко всему этому, – заметила я.

– Просто попалась ответственная команда. И Марина, и Паша, и я, мы те люди, которые привыкли добиваться цели, выкладываясь на максимум. Если мы за что-то беремся, то делаем это на десятку по десятибалльной шкале.

Когда с гримом было покончено, я посмотрела на себя в зеркало и обомлела. Это была далеко не я. Мой макияж был ярким, наверное, так и выглядят все звезды подобных заведений, где я должна буду петь в своей первой сцене.

– Одевайся вон там, за ширмой, – махнула мне головой Лиза и дверь гримерки открылась.

– Вот. Она играет за Кристину. Гримируй, – быстро проговорила Марина.

– Подожди, что значит играет за Кристину? – оторвавшись от раскладывания тюбиков, спросила Лиза.

– Кристина подвернула ногу, мы нашли ей замену. Ксюша – это Лиза, все, я не могу больше заниматься знакомствами, мне нужно проверить как там парни. А потом тебе ещё меня гримировать.

– Да расслабься, все успеем, – ответила Лиза, и я услышала как захлопнулась дверь гримерки. Я посмотрела на первое платье. Это было длинное, обтягивающие платье глубокого серого цвета, которое переливалось и мерцало от световых лучей. Держалось оно на двух тонких бретельках. Лиза гримировала Ксюшу в полной тишине, что было непривычно после нашего теплого общения. Надев платье и туфли в тон, я медленно вышла. Лиза уже суетилась с прической, ловко переплетая косы в высокую прическу.

– Скажи, что я не упаду, – быстро проговорила я, намекая на свои убийственно длинные шпильки. Я не против каблуков, я их люблю, но не такой высоты!

– Ты нереально красива, – она быстро подошла ко мне и принялась расчесывать мои волосы, придавая объем от корней. Я бросила взгляд на Ксюшу. Она уже сидела в своем костюме, а именно кроваво-красном платье с корсетом и длинной юбкой. Отойдя от меня, Лиза достала красную шляпку и аккуратно закрепила её на голове Ксюши.- Теперь вы обе красавицы, так что кыш из гримерки, мне ещё Марину гримировать, а она самая настоящая придира, – я улыбнулась Лизе и вышла, столкнувшись с Женей. Пошатнувшись на здоровых каблуках, я угодила прямо ему в руки. От близости его тела меня прошиб озноб.

– Нам надо поговорить, – хрипло выдавил он, смотря на мои губы.

– Ты решился мне что-то рассказать?

– Убери свой сарказм, на меня он не действует, – отрезал он и повел меня куда-то вглубь. Это был танцевальный класс, где сейчас было пусто.

– Что ты хотел? – я скрестила руки на груди, потому что они так и чесались обнять его за широкие плечи или запустить их в его непослушные волосы.

– Совсем недавно ты просила меня выслушать тебя и попытаться понять. Я хочу попросить тебя о том же.

– Тебе не нужно меня об этом просить. Я и так пытаюсь понять тебя вот уже несколько дней.

– И все же я тебя об этом прошу, – он присел на кресло в углу, я же осталась стоять на месте.
– Несколько лет назад мы с моей сестрой поехали на лето в лагерь. Тебе трудно будет в это поверить, но раньше я был очень похож на Марину. Так же любил везде учувствовать, был душой компании и просто веселым парнем. Я познакомился там с одной девушкой. Она показалась мне очень красивой. Сначала я просто наблюдал за ней, а потом она сама проявила инициативу для нашего общения. Я был стеснительным парнем, и то, что она подошла сама, было чем-то фантастическим. Мы стали много общаться. Я влюблялся в неё все больше и больше. Сочинял и пел ей песни. Она казалось такой мягкой, доброй. Было невозможно не поддаться на её обаяние, – я пристально наблюдала за ним. Его задумчивым взглядом, постукиванием подушечек пальцев о кожаную обивку. Он нервничал, и чем дольше я его слушала, тем отчетливее это понимала. – Мы любили убегать на футбольное поле в разгар дискотеки и долго целоваться в темноте, чтобы вожатые нас не видели, – он прикрыл глаза и улыбнулся. – Там я и лишился с ней девственности.

– Что? Футбольное поле? – воскликнула я.

– Многие бы сочли это романтичным, – он открыл глаза, не переставая улыбаться.

– Прости, я видимо не романтик! Но школьный туалет мне тоже понравился. Ты, кажется, любишь экстрим! – теперь уже и я улыбалась. Он покачал головой и вмиг стал серьезным.

– Приближался конец смены. И я все отчетливее понимал, что люблю её. Я признался ей в этом, – он замолчал, а я не решалась давить на него.
– Она рассмеялась мне в лицо, сказав, что никакой любви нет. Что в начале лагерной смены она просто увидела симпатичного парня и затеяла с подружками игру. Даже спор, что влюбит меня в себя, – я медленно подошла к нему, взяв его лицо в ладони и подняв.