Фиалок запах, он несет с собою

И нежный навевает аромат.

В такие минуты неописуемое чувство наполняет все человеческое существо; душа тает от восхищения, без слов принося Создателю дань благоговения и благодарности, а губы, повторяя слова Томсона, невольно шепчут:

Сливаясь, запах, ладана, цветов,

Плодов и трав возносится к Престолу

Воздать хвалу Творцу, подобно оде…

Это пора, когда природа пробуждается от долгого сна и сбрасывает оковы суровой зимы, чтобы наполнить воздух множеством ароматов. Это пора, которую итальянский поэт столь прекрасно и точно назвал "юностью года":

"Primavera, gioventu dell`anno!"

Прекрасные, нежные дети весны — растения одно за другим раскрывают бутоны и источают свой драгоценный аромат:

Является Весна во всей красе:

Вначале шлет подснежники и крокус,

И маргаритку с примулой, фиалку,

И ярких, многоцветных роз букет,

Желтофиоль златой, и наконец

Сад наполняет запахом левкоя…

Но скоро — увы, слишком скоро! — эти красота и радость уходят в прошлое. Как девушка превращается, в зрелую женщину, так на месте цветка появляется завязь, и его аромат исчез бы навсегда, если бы не особое, таинственное искусство, способное как бы продлить цветение, подарив цветам вторую, долгую жизнь.

Прошла пора, и розы отцвели.

Из роз их запах люди извлекли,

Для роз флакон — стеклянная тюрьма:

В нем лето, пусть и близится зима.

Таким образом прекрасный, но недолговечный аромат, который был бы развеян ветром, становится стойким и доступным, утешая нас в ту пору, когда цветы уже исчезли, природа оделась в траур и кругом бушует метель. Следуя потребности утонченной души, возродить эфирный образ весны посредством бережного сохранения ее ароматов — в этом и состоит искусство парфюмера.

Говоря "искусство парфюмера", я позволю себе подчеркнуть, что речь идет именно об искусстве, хотя в ином контексте это могло бы показаться амбициозным. Первый музыкант, который с помощью просверленной трубки пытался подражать пению лесных птиц, первый художник, который на отшлифованной поверхности пытался изобразить удивительные картины, которые видел вокруг, — оба они, пытаясь копировать природу, стояли у истоков искусства. Это подражание природе сближает их с парфюмером, в распоряжении которого находится — подобно краскам на палитре — ограниченное число художественных средств. Его попытки передать благоухание всех цветов Земли наталкиваются на сопротивление материала, и цветы не так легко отдают в руки человека свою благовонную эссенцию. Так неужели труд парфюмера не заслуживает названия искусства, а сам парфюмер не может быть назван художником, когда ему удается хотя бы отчасти приблизиться к совершенству природного образца?

Зарождение искусства парфюмерии, как и других древнейших видов искусства, скрыто в глубине веков. Некоторые считают, что оно было впервые открыто в Месопотамии, в том месте, где, по преданию находился земной рай и о котором Мильтон говорил:

…Игрою нежных крыл

Душистые Зефиры аромат

Струили бальзамический, шепча

О том, где эти запахи они

Похитили…

Другие утверждают, что родина парфюмерного искусства — Аравия, которая долгие века, вплоть до наших дней, носит название "страны благовоний". Можно спорить о правильности этих версий, но в любом случае очевидно, что, как только человек открыл для себя "сок из дерева мирры, слезу бальзамических сладостных трав", прежде всего он принес их в дар божеству. Само слово "парфюмерия" (per — через, посредством, fumum — дым) свидетельствует о том, что первые благовония представляли собой сжигавшиеся ароматические смолы и древесину.

Вероятно, принесение в жертву благовоний входило в мистический ритуал, и древние верили в то, что их молитвы быстрее достигнут богов, если соединятся с ароматным дымом, который голубоватыми кольцами медленно поднимается к небу и растворяется в воздухе, своим одурманивающим запахом приводя молящихся в религиозный экстаз. Возжигание благовонии является важной составной частью всех древних молитвенных ритуалов. Благовонные курения и ароматические смолы сжигались на алтарях зороастрийцев и конфуцианцев, в храмах Мемфиса и Иерусалима.