Таким образом, наряду с объективной интерпретацией, с самого начала существует другая, настолько же обоснованная интерпретация, которая видит пленницу как нечто внутреннее - то есть саму душу. Мифы затрагивают отношение мужского Эго к этой душе, приключения и опасности борьбы и ее окончательное освобождения Волшебное и нереальное в событиях, достижение цели борьбы с драконом, выдвигается на такое видное место, что происходящее на психическом заднем плане - а для интроверта именно это является центром внимания - несомненно должно было отразиться в мифологическом символизме.

Естественно, реакции разного типа, когда акцент ставится то на психической подоплеке, то на мире как внешнем объекте, всегда остаются бессознательными. События, происходящие на заднем плане души проецируются вовне и воспринимаются через объект как искусственное единство, состоящее из внешней реальности и психической активации этой реальности. Однако миф и его символизм характеризуются преобладанием внутреннего психического элемента, который отличает мифологическое событие от "фактического".

Кроме двойного фокуса мифологических тем, психологическая интерпретация должна также учитывать наложение личностных и надличностных факторов. Это не значит, что разница между личностной и надличностной интерпретацией такая же, как и уже упомянутая нами разница во взглядах экстравертного и интровертного типа. Оба типа могут иметь архетипические впечатления, так же как и оба могут быть ограничены чисто личностным уровнем. Например, интроверт может задерживаться на личном содержимом своего сознания или своего личного бессознательного, которое наполнено значением для него, в то время как экстраверт может воспринимать надличностную природу мира через объект. Поэтому "пленница" как внутренняя величина может восприниматься и личностно, и надличностно на субъективном уровне, точно так же как она может восприниматься личностно и надличностно в качестве внешнего женского объекта. Личностная интерпретация не более свойственна объективному уровню, чем надличностная интерпретация - субъективному.

Миф, будучи проекцией надличностного коллективного бессознательного, изображает трансперсональные события, и независимо от того, интерпретировать ли их объективно или субъективно, личностная интерпретация ни в коем случае не будет адекватной. Кроме того, так как миф зародился в коллективном бессознательном, субъективная интерпретация, воспринимающая миф как надличностное психическое явление, является более справедливой, чем попытка интерпретировать его объективно, например, как метеорологическое или звездное явление.

Соответственно, миф о герое никогда не имеет отношения к личной истории индивида, а всегда связан с каким-нибудь прототипным и надличностным явлением коллективного значения. Даже личностные черты имеют архетипическое значение, независимо от того, насколько могут отличаться друг от друга отдельные герои, их судьбы и цели их битв с драконом.

И опять же, даже когда мы интерпретируем сражение и его цель субъективно, как процесс, происходящий внутри героя, то в действительности этот процесс оказывается надличностным. Даже являясь внутренними явлениями, победа и трансформация героя имеют силу для всего человечества; они приводятся для нашего собственного размышления, для того чтобы мы пережили их в наших собственных жизнях или, по меньшей мере, прочувствовали их снова. В то время как современная историография с ее личностным уклоном склонна считать, что коллективные явления в жизни народов и человечества зависят от личных прихотей монархов и вождей, миф отражает трансперсональную реальность, стоящую за конкретными событиями жизни героя. В большом количестве мифов целью сражения героя является освобождение пленницы из-под власти чудовища. Архетипически это чудовище - дракон или, если архетипические и личностные черты смешаны, - ведьма, колдун, или, личностно, - злобный отец или злобная мать.

До сих пор мы пытались интерпретировать сражение с драконом как встречу с архетипом матери-отца. Остается прояснить отношение пленницы и сокровища к стерегущим их силам, символизируемым двуликим драконом, и объяснить, что означает цель для самого героя.

В конце пленница всегда выходит замуж за героя: союз с ней является непременным исходом сражений с драконом по всему миру. Старые мифы и ритуалы плодородия, лежащие в основе всех Празднеств весны и нового года, составляют культовый прототип, частью которого является миф о герое.

Победа над чудовищами и врагами является условием триумфального союза юного героя-царя с Богиней Землей, которая магически возвращает плодородие года. Освобождение и завоевание пленницы в результате сражения с драконом является ответвлением этого старого ритуала плодородия. Мы уже обсуждали развитие мужественности героя в его борьбе с драконом и в преодолении влияния Ужасной Матери, что есть одно и то же. Завоевание и освобождение пленницы является дальнейшей стадией в эволюции мужского сознания.

Трансформация, которой подвергается мужчина в ходе сражения с драконом, включает перемену в его отношении к женщине, символически выраженную в освобождении пленницы из-под власти дракона. Другими словами, женский образ высвобождается из объятий Ужасной Матери, процесс, известный в аналитической психологии как кристаллизация анимы из архетипа матери. За союзом юного сына с Великой Матерью следует фаза развития, в которой зрелый мужчина объединяется с партнером-женщиной своего возраста и типа в hieros gamos. Только сейчас он достаточно зрел для того, чтобы воспроизвести себя. Он больше не инструмент превосходящей его Матери Земли, а, подобно отцу, принимает на себя заботу и ответственность за свое потомство и, установив постоянные взаимоотношения с женщиной, основывает семью как ядро всей патриархальной культуры, а позже династии и государства.