Быть отважным. Мертвого льва даже зайцы лягают. С доблестью не шутят: не решишься, отступишь раз, придется отступить второй раз, и так –до последнего: в конце концов перед тобой окажется всё то же препятствие, что и вначале, – не лучше ли было решиться сразу? Сила духа превосходит силу тела; подобно мечу, держи ее всегда наготове в ножнах благоразумия. Она – щит личности. Немощь духа вреднее немощи телесной. Немало людей с недюжинными достоинствами, но без отваги, уподобились покойникам и почили в собственном малодушии. Природа недаром сочетала в пчеле сладкий мед и колючее жало. В теле нашем есть жилы и кости, да не будет же дух мягкотелым.

Быть привлекательным – в том чары политической учтивости. Пусть твоя любезность служит приманкой скорее для чувств, нежели для выгод, либо для того и другого. Одних достоинств недостаточно, коль не прибегают к приятности, – только она сделает тебя любимым, она – самое действенное орудие владык. Стать общим любимцем – удача, но помочь себе тут можно и искусством; к великим достоинствам природным лучше прививается и искусственное. Так породишь преданность, а там и всеобщее расположение.

В человеке, достойном своего места, всегда есть нужда, и все видят, что должность нуждалась в нем больше, нежели он в должности.

Важные друзья – для важных дел. Великое их благорасположение не разменивай на мелочи, не трать попусту – то было бы мотовством милостей: «священный якорь» приберегают для крайней опасности.

Верный признак собственного упадка – когда начинаешь особенно примечать чужой позор. Пятная других, многие норовят скрыть, хотя и не смыть собственные пятна. Тем они тешатся, но это утеха глупцов.

Верный способ быть любезным – всегда быть невозмутимым.

Вещи, которые приятнее всего было бы забыть, мы лучше всего помним.

Видеть недостатки, невзирая на лица. От честных глаз да не укроется порча, даже прикрытая парчою; пусть на пороке златой венец, но и злату не скрыть зла. Раболепие пребудет низостью, хотя бы предмет его был высок. Пороки можно скрасить, но никого они не красят. Толкуют, что такой-де герой допустил то-то и то-то, но не соображают, что в этом-то он и не был героем. Однако пример вышестоящего так красноречив, что и недостойное делает привлекательным: раболепие подражало великому даже в безобразии лица, забывая истину – что в великих простительно, то в ничтожных отвратительно.

Владеть искусством беседы, ибо в беседе сказывается личность. Ни одно из занятий человеческих не требует большего благоразумия, хотя в жизни нет ничего обычней, – тут можно и всё потерять, и всё выиграть. Чтобы письмо написать – а письмо та же беседа, только обдуманная и записанная, – надобно размышление, насколько же больше требуется его для беседы обычной, мгновенного экзамена ума! Люди опытные по языку узнают пульс духа, недаром сказал мудрец: «Говори, коль хочешь, чтобы я тебя узнал». Иные полагают высшим искусством беседы полную безыскусственность – чтоб беседа была подобно платью, нестеснительна. Но это годится лишь между близкими друзьями, а беседа с человеком почитаемым должна быть содержательной, являть твое содержание.

Властвовать собою – воевать с собою.

Во всех делах важно «как»: приветливость, подобно шулеру, играет наверняка. Любезность украшает жизнь, с успехом играя роль дружбы.

Во всяком деле, коль знаешь мало, держись проверенного.

Вовремя прекратить удачную игру – правило опытных игроков. Уметь достойно отступать так же важно, как отважно наступать; когда свершено достаточно, когда достигнуто много – подведи черту. Непрерывное везение всегда подозрительно; более надежно перемежающееся; кисло-сладкое вернее сплошной сладости. Когда удачи громоздятся одна на другую, есть опасность, что всё рассыплется и рухнет. Порой милости Фортуны бывают кратки, зато велики. Но долго тащить счастливчика на закорках надоедает и Фортуне.

Вовремя уступить – победить.

Возможность горести превратить в радости – значит уметь жить.

Врагом способен стать любой, другом – далеко не каждый.

Все глупцы упрямы, а все упрямцы глупы.

Всегда быть начеку – против невежд, упрямцев, спесивцев, против всякого рода невежд. На свете много их встречается; благоразумие в том, чтобы с ними не встречаться. Каждый божий день надевай доспехи решимости перед зеркалом своего разума – лишь тогда отразишь наскоки глупости.

Высшее благоразумие – это принять трудное решение оставить мир в таком виде, в каком мы его застали.

Глуп, кто глупцов не узнает, и еще глупее тот, кто, распознав, от них не уйдет. Опасные при поверхностном общении, они губительны при доверчивой близости.

Глупец – тот, кого губит избыток ума.

Глупцы – все, кто глупцами кажутся, и половина тех, что не кажутся. Мир заполонило неразумие, а ежели на земле и встретишь крупицу мудрости, против мудрости небесной она – безумие. Но глупец величайший – тот, кто себя таковым не считает, только других глупцами обзывает. Дабы быть мудрым, недостаточно мудрым казаться – тем паче самому себе, знает тот, кто понимает, что не знает; и не понимает тот, кто не понимает, что другие понимают. Мир полон дураков, да никто глупости своей не замечает, даже не подозревает.