«Надо же, как быстро сообразил! А я растяпа растяпистая!»

— Спасибо! Командиру доложи! Мы — на связи…

Стрекоча мотором и поднимая клубы пыли, наш тарантас заскакал по ухабам деревенской улицы.

— Ты чего автомат не взял?

Вместо ответа Тотен показал на закрепленный на коляске прямо передо мной «эмпэшник».

В суматохе просто из головы вылетело, что с нашим избытком трофейного оружия с некоторого момента в каждой машине был заныкан серьезный ствол.

Доехали быстро — когда я скомандовал Соколову остановиться у поворота, ведущего к станции, султан дыма как раз поравнялся с семафором.

— Давай мотик в кусты и догоняй! — Мы с Тотеном зашагали через негустой в этом месте подлесок к опушке. Я помнил, что там была парочка замечательных деревьев, с которых вся станция была как на ладони.

— Включись! — напомнил мне Алик.

Вытащив из чехла гарнитуру, я, повозившись немного с фуражкой (пришлось из-за нехватки «рабочих» рук ее даже на ветку дерева повесить), водрузил обруч с наушником на голову и нацепил кольцо тангенты на палец левой руки. Хоть и зафиксирована она, но пальцы свободно шевелятся. Включаем…

— Раз, раз… Как слышно? Прием?

Вместо ответа Тотен показал большой палец.

Даже с одной рукой забраться на эту сосну не составляло особого труда — раздвоенная, с мощными ветвями, вытянутыми в направлении опушки и соответственно станции. Да еще и Алик меня подсадил… Карабкаться на самую верхотуру не стали, благо и с этой высоты все происходившее на станции видно замечательно. Поезд, пока мы изображали из себя бандерлогов, проехал, наконец, въездную стрелку и остановился у покосившегося пакгауза, по-прежнему выбрасывая в воздух высокий столб дыма и пара.

«Паровоз, тендер, два пассажирских вагона, четыре платформы, груженные рельсами, платформа с краном-дерриком, две „теплушки“ — очень похоже на ремонтный поезд… Интересно, а солдат на нем много приехало?»

— Ремонтники, — словно отзвук моих собственных мыслей, прошелестел в ухе голос Тотена.

— Я уже догадался. Немцев много? — Биноклем я воспользоваться не мог, а потому Зорким Глазом работал сейчас мой друг.

— Пока пятерых насчитал, — последовал ответ. — Они на той стороне с Кондратом беседуют.

— Офицеры?

— Хрен разберешь — дым мешает. Геноссен точно за паровозом стоят.

— Слушай, а ведь это хорошо, что мы рельсы тут не сковырнули, как собирались! — озвучил я внезапно пришедшую мысль. — А то бы эти слесаря надолго тут застряли.

— Точно, — согласился Алик. — А такой бригаде сдвинутые рельсы починить — на полчаса работы.

— Арт Фермеру! — жестко встрял в нашу беседу командир.

— В канале.

— Доложи обстановку!

Выслушав мой доклад, командир взял тайм-аут, длившийся, впрочем, едва пару минут.

— Продолжайте наблюдение и не дергайтесь! — сообщил он нам.

Дергаться мы не собирались, но вместо пререканий Алик просто ответил:

— Вас понял. Отбой.

— Тотен, — я тронул его за ногу, — а ты, часом, не в курсе, можно ли паровозу хоть какой вред из автомата нанести? Ну кроме как машиниста завалить.

— Из автомата? Не, не выйдет. Котел — штука хрупкая, но там столько стали снаружи, что фиг пробьешь.

— А из ДШК? — «заострил» я, вспомнив про нашу «тяжелую артиллерию».

— Как два пальца! Но я бы не стал — шуму больше, чем пользы.

— С чего так?

— Так это же рембригада! — словно подобного объяснения было более чем достаточно, заявил Алик, свесившись в мою сторону.

— И что?

— Они по итогам рейса отчет должны написать — это раз. Ценного этот поезд ничего не везет — это два. Ну а в-третьих — мы запалимся. Всосал?

— Угу, — и мы продолжили наблюдение.

Валандались немцы еще тридцать семь минут, впрочем, без особой суеты — максимум отлить пару раз отходили. Потом паровоз огласил окрестности пронзительным гудком и поезд отбыл.

Естественно, я тут же связался с командиром и поставил его в известность, на что Саша распорядился пока никуда не уходить и дождаться его. Явно мы нанесем визит обходчику.

Для начала мы с Аликом спустились с дерева — ветки хороши лишь во время «работы», а так что я, что он предпочитаем твердую землю.

— Слушай, ты спец все-таки… — обратился я к другу после того, как немного размял затекшие ноги. — Что делать-то будем?