Шрифт:
При успешном развитии операции Рокоссовского и Лукина возможны: поворот на Рудню с целью отсечения смоленской группировки противника от тылов или же развитие наступления в направлении на Витебск и отсечении всей центральной группировки немцев от северной. Одновременно ельнинская группа Резервного фронта после разгрома противника под Ельней должна развивать наступление в направлении Рославль для удара в тылы основной группировке противника, действующей в южном и юго-восточном направлениях от Рославля.
Центральный фронт должен будет при этом повести наступление на своем правом крыле с задачей — сковать силы противника, направленные на юг и юго-восток от Рославля.
Указанный вариант усиления Западного фронта, при неблагоприятных условиях, может вылиться в операцию с ограниченными целями, т. е. к истощению смоленской группы противника и отвлечению на длительный срок сил противника с Центрального фронта и рославльского направления.
Второй вариант. Для решительной операции по окончательному уничтожению противника перед Западным фронтом и его группировки, действующей в рославльском направлении, необходимо усиление Западного фронта по крайней мере восемью стрелковыми, тремя танковыми дивизиями и двумя кавдивизиями с задачей — выхода западнее Смоленска и во взаимодействии с Центральным фронтом и ельнинской группой Резервного фронта разгрома основных сил противника, действующих на смоленском и рославльском направлениях.
При том и другом варианте основным силам армий Резервного фронта представляется возможность дальнейшей подготовки и комплектования.
При успешном развитии этих операций противник неизбежно вынужден будет на длительный срок перейти к пассивным операциям на фронте В. Луки, Гомель.
Западовский,
Ярцев
Москва, Большой Кремлевский дворец, 16 августа 1941 года. 15:07
На заседании Государственного комитета обороны Павел был первый раз в жизни. Не по чину, как-никак высший орган власти в стране! Но о том, что, как правило, жесткого регламента на таких заседаниях нет, знал. Сейчас, к примеру, докладывал главком Военно-Воздушных Сил РККА Жигарев:
– …сегодня силами сорок шестой авиадивизии и тридцать восьмой смешанной авиадивизии нанесены бомбоштурмовые удары по шоссе Березина — Могилев. — Сорокалетний генерал-лейтенант указкой очертил на карте район юго-западнее Могилева. — Как докладывает полковник Науменко [50] , нашими бомбардировщиками сброшено на скопление войск противника более трехсот бомб общим весом около двух с половиной тонн и израсходовано двадцать восемь эрэсов. Всего совершено пятьдесят два самолето-вылета. Эффективность ударов командование ВВС Запфронта оценивает как высокую. Тут должен поблагодарить разведку, поскольку наши потери оказались довольно низкими — пока известно о трех не вернувшихся с задания самолетах. Зенитное противодействие на коммуникациях в сравнении с фронтовыми частями очень слабое, а осуществлять маневр истребителями фашистам удается далеко не всегда.
50
Николай Федорович Науменко(17 октября 1901 — 7 июля 1967) — советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, генерал-полковник авиации. В Красной Армии с 1918 года. Красноармейцем, затем помощником начальника конной разведки, затем командиром кавалерийского взвода участвовал в Гражданской войне в России. После окончания войны в 1925 году окончил Тверскую кавалерийскую школу. В 1928 году окончил школу летчиков-наблюдателей в Ленинграде и после этого проходил службу на должностях младшего, затем старшего летчика-наблюдателя, помощника начальника, затем начальника штаба авиационной эскадрильи. В 1934 году окончил КУНС ВВС РККА и с марта того же года — командир отдельного авиационного отряда. С мая 1941 года — командующий ВВС Орловского военного округа. С началом Великой Отечественной войны Н.Ф. Науменко назначен заместителем командующего ВВС Западного фронта. 29 октября 1941 года ему было присвоено воинское звание «генерал-майор авиации». С ноября 1941 года — командующий ВВС Западного фронта, участвовавшего в битве под Москвой. С сентября 1942 года по май 1943 года командовал 4-й воздушной армией. С мая 1943 года до конца войны — генерал-лейтенант авиации. Н.Ф. Науменко — командующий 15-й воздушной армией. В составе Брянского фронта летчики армии сражались в ходе Орловской и Брянской наступательных операций. В составе 2-го Прибалтийского фронта 15-я воздушная армия отличилась в Ленинградско-Новгородской, Прибалтийской и Восточно-Прусской наступательных операциях.
– А каковы успехи на северном фланге Западного направления? — генерал-майор Василевский [51] , несколько дней назад назначенный начальником Оперативного управления Генштаба вместо убывшего на фронт Маландина, оторвался от блокнота, в котором что-то писал.
– С этим сложнее, Александр Михайлович, — немедленно ответил Жигарев. — Район Минска прикрыт крупнокалиберными батареями, а районы переправ — многочисленными зенитками. Над районом Смоленска не протолкнуться от вражеских истребителей. Похоже, немцы учли опыт месячной давности. Прорываться же вкруговую неэффективно из-за резкого снижения бомбовой нагрузки.
51
Александр Михайлович Василевский(16 (30) сентября 1895 — 5 декабря 1977) — советский военачальник, Маршал Советского Союза (1943), начальник Генштаба, член Ставки Верховного Главнокомандования. В годы Великой Отечественной войны А.М. Василевский в качестве начальника Генерального штаба (1942–1945) принимал деятельное участие в разработке и осуществлении практически всех крупных операций на советско-германском фронте. С февраля 1945 года командовал 3-м Белорусским фронтом, руководил штурмом Кенигсберга. В 1945 году — главнокомандующий советских войск на Дальнем Востоке в войне с Японией. Один из крупнейших полководцев Второй мировой войны. В 1949–1953 годах — Министр Вооруженных сил и военный министр СССР. Дважды Герой Советского Союза (1944, 1945), кавалер двух орденов «Победа» (1944, 1945).
– Ну, она у вас и так не очень велика, — пробурчал Василевский. — Если быстро прикинуть, то калибр одной бомбы меньше десяти килограммов получается. Если мне память не изменяет, то сорок первая авиадивизия при поддержке недавней операции Северо-Западного фронта за два дня сбросила только пятнадцать тонн стокилограммовых бомб, и это не считая малокалиберных бомб и эрэсов с истребителей.
– Очень велик износ материальной части, летчики опасаются летать с полной загрузкой, — парировал главком. — И удары наносятся в основном штурмовые — истребителями и легкими бомбардировщиками. Тридцать восьмая дивизия до этого у нас истребительной числилась… Но могу вас заверить, для действий по колоннам мелкокалиберных бомб вполне хватает…
– Мне кажется, товарищи, что этот вопрос можно будет обсудить позже, в рабочем порядке, — прервал спорщиков Сталин. — Гораздо важнее сейчас общая картина на Западном фронте. Давайте послушаем товарища Судоплатова — у него есть довольно свежие данные с той, вражеской, стороны.
Приглашение оказалось для Павла полной неожиданностью: он думал, что докладывать о последней шифровке от «Странников» будет сам нарком, а потому замялся: «Ну почему Берия не взял с собой Эйтингона? У Наума высшее военное образование, он бы все для генералов по полочкам разложил…»
– Прошу вас, Павел Анатольевич! — подбодрил начальника Особой группы Сталин, уважительно назвав Павла по имени-отчеству.
– Товарищи, по данным, поступающим от нашей агентуры и оперативных групп, на Западном направлении наш противник испытывает временные трудности с развитием успеха — его подвижные соединения действуют в отрыве от основных сил и завязли в нашей обороне. Однако не стоит обольщаться — в маневренных действиях враг нас пока переигрывает. Пока танкоистребительным и диверсионным группам нашего наркомата удается ограничивать возможности маневра механизированных частей немцев, но с подтягиванием пехоты выполнять эти задачи станет значительно сложнее. — «Ух ты, как по писаному шпарю!» — изумился своему внезапно прорезавшемуся красноречию Судоплатов. — Тем не менее проблемы с подвозом пополнений у немцев будут. Недавно одной из наших групп… — «Черт, а если эта информация известна не всем присутствующим? Как быть, ведь я уже начал говорить?»