До этого случая, я жалела этих ребят, потому что они были оборвышами, и у них не было таких игрушек, как у меня. Я даже хотела с ними подружиться. Но после этого случая, я поняла, что жалеть нужно меня, потому что такой жалкой и никчемной я себя никогда не ощущала.

Разумеется, мы не стали друзьями, потому что не могут быть друзьями тот, кто преклоняется и трусит и тот, кто знает, что он сильней. Но пока я возвращалась домой, я поклялась себе, что больше никогда не струшу, как там, на перекрестке у магазина. Страх бывает разным. И тот страх, который я испытала в девять лет, самый подлый страх, который заставляет тебя поступать самым низким и мерзким образом. Я дала себе слово, что подавлю себе этот страх, который превратил меня в том момент в падаль. И я сдержала свое обещание. Но тогда…

Каждый раз, когда мы встречались на улице они говорили «привет» и знали, что я вынуждена буду улыбнуться и сказать «привет». Это понимали они. Это знала я.