— Я полагал, вы дружны, — пожал плечами Кассий. — Но видимо, ошибался. Что ж, это все не так важно. Хочешь, я расскажу тебе о Кассиопее? Тебе придется провести там много времени. Садись поудобнее.

Домиций наполнил полупустой кубок принцессы и расслабленно откинулся на подушках.

— День в столице начинается рано. Первыми просыпаются многочисленные торговые рынки, где можно найти товары со всех сторон света. Для Кассиопеи не осталось неизведанных территорий, наши корабли ходят морем вдоль континентов,собирая все диковины дальних земель...

— А я знаю, чего на ваших рынках точно не найти, ты уж прости, что прервала, — весело сказала принцесса. Ее подсознание сейчас забивало жестокий шок предстоящего веселой иронией. — Женщин народа атлантов!

— В этом ты права, как ни в чем небывало продолжал Домиций. — Многие никогда не видели дочерей вашей империи, но слава об их необычной красоте и отваге идет даже дальше Кассиопеи. По роду занятий наш народ делится на касты воинов, торговцев и творцов, большинство принадлежит воинственной касте. Только наши женщины не воюют. Более того, ни одна из них даже не знает, как обращаться с оружием. Мужчина всегда на страже их покоя и безопасности, его женщина прежде всего услада его очей, хранительница очага и интересов супруга. Так у нас называют вольных спутников, но мне не нравится ваше определение, на мой взгляд, оно исключает любые обязательства.

— Обязательства? Каждый человек империи самодостаточен. Разве не высшая свобода в отношениях оставаться независимым и свободным в своих желаниях?

— Но ведь ты никогда не видела своего отца. Разве не больно тебе от одной только мысли, что он пожелал уйти, а не взять свою дочь, рожденную от любимой женщины, на руки, не научить ее делать первые шаги... Взять меч, в конце концов?

— Откуда ты... — начала Элика, но, поймав искренний взгляд Домиция, улыбнулась. — О, все понятно! Не все красавицы Атланты умеют держать язычок за зубами, но могу ли я их за это осуждать? А что касается моего отца, это воля Антала и хранителей времени. Ты не поймешь, я и сама, если честно, с трудом понимаю. Но разве не дал мне мой отец жизнь и высшую силу, приведя меня в мир под руку с единоутробным братом? Разве это не воля богов? Я видела лишь его образ, но люблю не меньше, чем мать, давшую мне силу и умение.

— Наши обычаи непонятны вашему народу, принцесса. Но ты поймешь, что такой уклад не так уж плох, когда мы прибудем к месту назначения. И я буду рядом, чтобы тебе не было тяжело принять новые правила. А пока, в ожидании ужина, хочу предложить тебе прогулку по лагерю. С твоего согласия, само собой.

Элика вздрогнула. Увидеть лагерь и получить нужную информацию! Слова согласия едва не слетели с ее губ, но тут она вспомнила полные жестокого превосходства взгляды воинов, их ухмылки победителей, нетерпимых к достоинству побежденного. Каждый из них не скрывал своего злорадства, наблюдая за гордой воительницей свободной империи, которая теперь волею судьбы была лишена оружия и носила цепи Кассиопеи. Словно судорога пробежала по плечам принцессы.

— Сними цепи, я обещаю что не сбегу, — попросила она. Впрочем, ответ ее не удивил.

— Ты же знаешь, что это невозможно, —Домиций явно сожалел о таком положении дел, хотя логики, признаться, в этом было мало. Кассиопейский варвар явно хотел заведомо ее унизить и сломать при помощи этих атрибутов неволи. Возможно, покорные женщины егостраны моментально тупели от оков и готовы были ползать в ногах, но на принцессе Атланты это грязное животное обломает себе все зубы.

— Тогда я, пожалуй, откажусь от увеселительной прогулки, —Элика отщипнула пару ягод сладкого винограда и откинулась на подушках, задумчиво глядя в сторону, тем самым демонстрируя, что говорить больше не о чем. От тряски повозки слегка болела поясница, но тут, на твердой земле, напряженные мышцы расслабились, и боль уходила.

Ужин прошел в таком же молчании, несмотря на попытки Домиция Лентула разговорить пленницу. Она с нетерпением ждала окончания трапезы и встречи с девушками, дабы выяснить, что именно им удалось разузнать. Но когда она вернулась в повозку, подруг по несчастью там не оказалось. Не появились они и к вечеру, когда отряд сделал очередной привал у озера. Элика на миг о них позабыла, воодушевленная возможностью искупаться в холодной воде.

Домиций сам зашел проводить ее к месту купания, и принес с собой платье из желтого шелка, вместе с корзиной купальных принадлежностей.

— Собираешься смотреть? — язвительно прошипела принцесса, когда он, отстегнув ее цепи, уселся на каменный выступ у берега.

— Нет другого выхода, — ответил кассиопеец, и холодная ярость залила сознание девушки. Что ж, этим тоже ее не сломить. Да и мужчину в нем она не видела. Скорее приятель… и приятный собеседник. Что ж, хуже от этого станет только ему.

— Смотри, — жестко сказала она, без стеснения скидывая с себя пыльный дорожный костюм из кожи. — В банях нам с детства прислуживают рабы мужского пола. Так что можешь доложить своему принцу, что он просчитался, желая меня этим унизить. Может, потрешь мне спину?

Поразительно, но ей удалось смутить гордого воина! Испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от своей победы и от ласковых объятий прохладной воды озера, Элика с наслаждением вымыла пыльные волосы и каждую клетку своего тела, словно смывая мимолетные прикосновения этих варваров, затем вытянулась на поверхности воды, перевернувшись на спину, и поплыла. Волна неуместной радости словно затопила ее, и девушка счастливо рассмеялась, забыв обо всем – о том, что она вдали от дома, в руках врагов, что на берегу ее снова ждут цепи, что она обнажена перед посторонним мужчиной, и что по завершению пути ее ждет незавидная участь... Да и ждет ли? Возможно, уже завтра они сбегут отсюда. Завтра!