Все молчали, ждали, что ответит Елисей. Он же растерялся, не знал, что ответить. Вера так и стояла неподвижно перед ним, будто в какой-то неге.

– Вера!.. очнись!.. – Галка окликнула её.

Встрепенулась Вера, на Елисея посмотрела:

– Поцелуй ещё!.. – попросила тихо, тихо. В глазах стояли слёзы.

– Ну, вот и слёзы, Вера… ты поплакать хочешь?.. так поплачь!.. – привлёк её к себе, прижал к груди и Вера разревелась.

Опять наступила тишина, будто все задались задачей послушать, как плачет Вера. Надя не вытерпела, её так же что-то переполняло, какая-то внутренняя боль.

– Вера, перестань, а то и я разревусь…

«Этого мне ещё не хватало» - подумал Елисей.

– А ты, Надя, раздевайся лучше, раз хотела, а то видишь, мне некогда – остановил её слёзы Елисей.

Надя, готовая вот-вот заплакать, опешила:

– Чё, прямо здесь?..

– А где?.. нет, можешь, конечно, и на улицу выйти.

– Как это, на улицу?.. – не поняла Надежда.

– Здесь хочешь?.. – встряла Галка, - так раздевайся, а мы посмотрим, сама же говорила, я подтверждаю.

– Да, да и я подтверждаю – поддержала Лида.

Надя растерялась, покраснела до корней волос, дёрнулась сначала, но обратно села и обмякла вся, виновато на всех смотрела, тихо прошептала:

– Я не могу-у…

– Тогда не раздевайся – согласился Елисей, - оставайся со своей болью.

Он всё ещё гладил Веру нежно, она успокаивалась, расслабилась, обмякла вся. Вдруг встрепенулась, чуть отстранилась, на Елисея посмотрела удивлённо. От себя не ожидала такой слабости в чужих объятиях. Елисей достал платочек (откуда взялся), вытер слёзы, улыбнулся мило:

– Ну, вот и всё-о!.. а теперь давайте выпьем или!.. – Елисей замолк.

– Что или, Елисей?.. – не выдержала Люда, - вот что за привычка напряженье создавать?..

– Совсем напьёмся, песни попоём, - посмотрел на всех, - а чё, гулять, так гулять!.. или мне всё-таки уйти?.. я не в обиде… чувствую себя виновным, что испортил праздник вам.

– Нет, Елисей, не уходи, а то, как всегда, умоемся слезами и… хуже ещё. Лучше расскажи о своих скитаниях!.. ну о таких, когда ты ранки лижешь, например, – тихо сказала Вера.

– Практически или теоретически?..

– Теоретически, всех не оближешь, а у нас у всех свои ранки имеются.

– Кто знает, может и оближу-у. Вот зачем вы собрались?..

– Поболтать – ответила Людмила.

– А может одиночество сближает?

– Чё это, одиночество?.. вон, девчонки замужем, и мужья под боком.

– Бревно тоже можно иметь под боком, но… - Елисей замолчал.

– А ты не бревно?.. – спросила Надя, которая сидела всё ещё какая-то отрешённая.

– А ты проверь.

– Как?..

– Иди сюда.

Надежда подошла.

– Ты же хотела, чтобы я тебя раздел!.. или передумала?..

– Нет!.. но пошутила я.

– А теперь скажи, кого ты стесняешься?.. меня или своих подружек?..

Надя задумалась.

– Я не знаю-у… - произнесла, чуть не плача.

– Вы собираетесь потому, что знаете, что всё, что здесь произойдёт, что будет сказано, не выйдет никуда, поэтому и я здесь лишний, не потому что мужчина, а потому что вы не уверены…

– Да, наверное.

– Тогда не шевелись, просто наблюдай за состоянием своих чувств, но не позволяй им в эмоции переходить, чтобы я не делал.

Надежда напряглась, будто её насиловать собираются… Елисей к Вере подошёл, поднял её, привлёк к себе:

– Можно тебя поцеловать?..

Вера расслабилась, глаза закрыла, Елисей нежно взял, поцеловал.

– Ещё, Елисей!.. – тихо прошептала.

Елисей поцеловал глаза, нос, губы… подошёл опять к Надежде:

– Вот видишь, Вера не стесняется уже, она прошла через бунт эмоций.

Наклонился, взял за подол и начал снимать платье. Оголялись ноги, показались плавки, живот… Надя была без рубашки. Выше появились груди, они были обнажены и вот, наконец, платье в руках у Елисея. Он посмотрел ей прямо в глаза, в них страх перемешался с восхищеньем, эмоции кипели, но было уже поздно. Бросил платье на табуретку, взял её за плечи…

– Ты прекрасна, Надя!.. удивительная и таинственная, загадочная и очаровательная!.. позволь поцеловать тебя?..

– Да-а!.. – в глазах искры стали загораться.