В начале марта 1772 г. 16-пушечный фрегат «Слава» под командованием лейтенанта М. Войновича в заливе Лагос уничтожил 6 и захватил 3 неприятельских судна, а также неприятельскую батарею.

8–16 июня 1772 г. отряд легких судов русского флота под командованием генеральс-адьютанта Ризо и лейтенанта Псаро бомбардировал Бейрут и сжег стоящие под крепостью 10 турецких судов. После чего, с помощью десанта, Бейрут был принужден к капитуляции и уплате контрибуции в размере годовой суммы, уплачиваемой городом турецкому султану.

5 июля 1772 г. фрегат «Св. Николай» майора И. Войновича с помощью десанта овладел крепостью Кастель-Россо.

24 октября 1772 г. отряд контр-адмирала С.К. Грейга с помощью десанта, поддержанного артиллерийским огнем кораблей, захватил крепость Чесму, где сжег ряд продовольственных складов, уничтожил несколько мелких судов и взял в плен 2 фелюги и 3 лодки.

29 сентября 1773 г. после двухмесячной блокады и осады крепость Бейрут сдалась отряду капитана 2 ранга М. Кожухова и майора И. Войновича, Были взяты 2 полугалеры, 24 крепостных орудия, большое количество боеприпасов и контрибуция в размере 300 тыс. пиастров. Падение Бейрута нанесло серьезный удар по турецкой торговле, так как после установления блокады Дарданелл русским флотом через Бейрут шел основной поток товаров в Турцию.

Однако омрачился 1773 г. и двумя чувствительными неудачами. Сначала эскадре А.В. Елманова не удалось овладеть Бодрумом, а затем она вновь потерпела неудачу у крепости Станчио. Основные причины крылись в нехватке десантных войск, бомбардирских кораблей, а также в уже отмечавшихся нами распылении сил и недостатке корсарских судов. В частности, как отмечает Г.А. Гребенщикова, в то время как в этих десантных операциях участвовала всего лишь одна дивизия контр-адмирала А.В. Елманова (которая в результате понесла тяжелые потери в личном составе и получила тяжелый моральный удар), две дивизии во главе с адмиралом Г.А. Спиридовым «по неизвестным причинам отстаивались на якорях в совершенно противоположном от Станчио направлении».

Кроме того, нужно заметить, что у Турции до конца войны остались такие важные острова, как Лемнос, Тенедос, Родос, Негропонт. Тем не менее, успехов у русского флота в Архипелаге было все-таки намного больше.

Таким образом, русский флот наносил удары по турецким коммуникациям на всю их глубину — от портов отправления до портов прибытия торговых судов. За время войны он уничтожил или захватил 365 неприятельских торговых судов и задержал около 300 судов нейтральных стран, [200] перевозивших контрабандные товары в Турцию. В результате активных действий в районе Архипелага русский флот серьезно нарушал подвоз продовольствия и сырья в Стамбул и тем самым способствовал подрыву военно-экономического потенциала Турции и истощению ее сил в войне. Но это только одна сторона медали. Другая заключалась в том, что отсутствие полной блокады Дарданелл и отказ от ликвидации нейтральной торговли привели к тому, что Константинополь не испытывал острой необходимости прекратить войну. Причина была прозаична: хотя периодическая блокада русским флотом Дарданелл и привела к существенному росту цен на рынках Константинополя, однако голода там все-таки не ощущалось из-за подвоза провианта как на иностранных судах из Архипелага, так и на турецких по Черному морю. Да и вообще масштаб пресечения русским флотом торговли в Архипелаге после 1771 г. все время сокращался, о чем и свидетельствуют приведенные ниже таблица и выдержки из архивных материалов.

То обстоятельство, что нарушение турецкой торговли через Архипелаг становится неэффективным, сознавалось даже в Петербурге. В частности, уже 2 сентября 1773 г. на заседании Высочайшего Совета генерал-прокурор А.А. Вяземский открыто поставил вопрос о предоставлении А.Г. Орлову полной свободы в борьбе с нейтральной торговлей на основе соглашения с Англией. Однако он, как и ранее сам А.Г. Орлов, получил жесткую отповедь Н.И. Панина, который указал, что попытка установить такое запрещение раньше (речь о захватах французских судов в 1770 г.) уже встретило протест не только Франции, но и всех воюющих держав, а поскольку мы все равно ничем не можем им ответить в Средиземном море, то и возобновлять запрещение бессмысленно.{1283}

Кстати, не случайно осознание этого факта пришлось именно на 1773 г. Недостаток кораблей и стратегические ошибки привели в кампании 1773 г. к проявлению общего кризиса Первой Архипелагской экспедиции. В частности, русский флот как будто продолжал добиваться успехов, но этим практически не влиял на турок: их флот действовал в Черном море, а Константинополю ничего не угрожало. Поэтому, когда осенью 1773 г. прибывший в Петербург А.Г. Орлов высказался за посылку в Архипелаг новой эскадры, Екатерина II выплеснула все накопившееся недовольство. 3 октября на заседании Совета императрица спросила его членов, с какой целью они хотят послать в Архипелаг новые корабли: находящийся там флот стоит много, но не наносит неприятелю вреда. «Если он, — сказала Екатерина, — может быть употреблен для какого-нибудь предприятия и надобны будут на него сухопутные войска, то я беру на свое попечение их доставить». Ей отвечали, что эскадра отправляется по требованию А.Г. Орлова для перемены обветшалых кораблей, и если флот не находит способа вредить неприятелю, то все же облегчает сухопутную армию, отвлекая от нее неприятеля.