– Значит, вы и есть Гейл Кларк?

Гейл подняла голову и встретилась взглядом с ледяными прищуренными глазами седовласой женщины, стоявшей в другом конце комнаты. Когда–то она была вполне привлекательной, с высокоскулым лицом, но теперь кожа слишком плотно обтягивала кость, повторяя рельеф черепа.

– Вы одна из тех бумагомарателей, которые писали такие ужасные вещи о муже…

– Я не писала ничего…

– Так вы отрицаете, что ваша ничтожная газетенка должна быть позорно сожжена? – Глаза женщины вспыхнули.

– Возможно, и должна, но я не пишу редакционных статей и передовиц.

– Вот как. Конечно, не пишете,– с оттенком издевки сказала Джо. – Вы понимаете, какое напряжение должен из–за вас переносить Энди? Из–за вас и всех остальных писак в этом грязном городе. – Она сделала несколько шагов вперед. Гейл напряглась. – Что ж, вы получили то, что хотели. Можете теперь радоваться. – Губы женщины дрожали, на ресницах повисли злые слезы.

– Почему вам так нужно было причинить ему боль? – тихо спросила она. – Он вам ничего не сделал…

– Что здесь происходит? – сказал Палатазин, входя в комнату с банкой кока–колы для Гейл в руке. Он изумленно посмотрел на Джо, потом на Гейл. – Что тут у вас случилось?

– Ничего,– сказала Гейл. – Мы… просто знакомились с вашей женой.

Он передал Гейл стакан и налил кока–колы, потом поднял со стула утренний выпуск “Таймс”.

– Вы читали это, мисс Кларк?

– Нет.

Она взяла газету, взглянула на первую полосу. Заголовок – ситуация на Ближнем Востоке. Переговоры опять сорваны. Но другой заголовок, почти сразу под перегибом, привлек внимание Гейл. “Летучие мыши продолжают собираться в стаи”,– сказал потрясенный офицер”. И более мелким шрифтом: “Шесть полицейских погибли в Паркер–центре”.

– Что это? – Она подняла голову и посмотрела на Палатазина.

– Читайте. – Он присел на стул, сложив руки на коленях. – Те, кто погиб, были моими друзьями. – Глаза его теперь казались почти черными. – Когда вы прочитаете газету, то просмотрите вот эти вырезки, в коробке на столе.

Гейл прочла статью, чувствуя, как жжет взгляд Джо Палатазин.

– Здесь говорится, что предполагаемый убийца, тот самый Таракан, сбежал. Это правда?

– Да.

– Подозреваемый? Или это действительно был Таракан?

– Это был он,– тихо сказал Палатазин.

– Боже! – Она на миг возвела взгляд к небу. – Что же все это такое? Эти кресты на окнах и на двери?

– Все в свое время,– успокоил ее Палатазин. – К нам должен присоединиться еще один человек. Он скоро будет здесь.

– Кто?

– Священник из Восточного Лос–Анжелеса. По имени Сильвера.

– Священник? Что же это будет – исповедь?

– Кажется, если у вас найдутся для этого грехи,– холодно заметила Джо.

– Прошу тебя,– сказал Палатазин, тронув жену за руку. – Она – наш гость, и она была очень добра, согласившись приехать.

Гейл открыла металлическую коробку. Когда она поняла, по какому признаку собраны здесь эти вырезки, она испытала нечто вроде сильнейшего удара в голову. Несколько минут она перебирала пожелтевшие листки, руки задрожали.

В дверь постучали. Палатазин отворил, И на пороге появился отец Сильвера, мрачно глядя на черное распятие на двери.

– Входите, отец Сильвера,– пригласил Палатазин. Войдя, Сильвера сразу почувствовал тот запах, который удивил сначала и Гейл – запах чеснока. Палатазин представил Гейл Сильверу.

– Спасибо, что пришли, отец,– сказал Палатазин. – Ведь вам пришлось довольно долго добираться сюда. Не хотите ли чашку кофе?

– Да, пожалуйста. С сахаром и сливками.

– Я приготовлю,– сказала Джо, бросила еще один свирепый взгляд на Гейл и вышла из комнаты.

– Вы принесли то, о чем я просил, отец? – спросил Палатазин, подавшись вперед.

Сильвера кивнул, сунул руку в карман пальто. Оттуда он извлек что–то, завернутое в белую ткань, вручив сверток Палатазину.

– Именно то, что вы просили,– сказал он. – А теперь я хотел бы знать, зачем вам это понадобилось, и почему вы обратились ко мне – в радиусе пяти миль от вашего дома не менее тридцати других католических церквей.

Палатазин разворачивал белую ткань. Внутри свертка оказалась небольшая бутылочка с пробкой, в которой было примерно две унции прозрачной жидкости.