– Вот я и говорю этой прошмандовке, ты дрянь еще пожалеешь, что не хочешь идти с нами.

– А она что?
– подхватил импровизацию Петр.

– А она мне и говорит, что видела таких в гробу и в белых тапочках, и послала меня таким матом, что у меня уши в трубочку свернулись. Я говорит, что, похожа на дуру идти с вами на ваш сраный корабль. Меня охрана сразу заметет.

– Слушай, мы, кажется, не в ту сторону идем. Наш катерок слева стоит, здесь другие какие-то стоят.

А может, он ушел без нас? Давай спросим у охраны.

– Давай, только что-то я никого здесь не вижу. Дай закурить что-ли.

– Эй, ребята здесь нельзя курить, идите дальше.
– Не заставил себя ждать часовой и вышел из-за укрытия.

– Во! А ты говорил здесь никого нет - продолжил изгаляться полковник.
– Мужик ты тут наших не видел?

– Ваши уже давно у корыта объедки доедают, а здесь территория Зарембы и посторонним здесь делать нечего. Идите к себе, а то буду стрелять.

– Ух, какие мы грозные. Ты тут один, а нас трое, не боишься?

– Тебе, дурак, бояться надо, сам не понимаешь, что можешь в большую лужу залезть. Или вы уже привыкли к лужам.

– Слушай Ваня, да это извращенец, он такой же, как и его Заремба, они все такие тут, голубые.

По ходу завязавшегося разговора с часовым полковник и его напарники продолжали потихоньку двигаться в направлении катера. Оставалось шагов пять, когда разозленный часовой стал снимать с плеча свой автомат. Торопясь наказать оскорбивших его пьяниц, он поторопился и запутался в ремне своего оружия. Петр быстро воспользовался этим и в два прыжка оказался возле часового. Ударом кулака в гортань он предотвратил вопль часового, а затем и успел подхватить падающее тело.

Полковник тоже время не терял, боясь, что они проглядели второго часового, он мигом пробежал по палубе катера и заглянул во все закаулки.

Бил не успел сказать и слова как отец с сыном все уже провернули.

– Чисто, больше никого не наблюдаю.

– У меня тоже чисто, но вот не знаю, сможет ли без медпомощи выжить этот недоумок.

– Оставь его, нам надо побыстрее выяснить здесь или нет Настя с людьми. На катере нет больше никого. Давай на баржу. Бил наблюдай за округой, только не стреляй, нельзя шум поднимать.

На барже была только рубка совмещенная с кухней.

– Вот убей, не знаю, где может находиться дверь вниз, что значит не моряк.
– С досадой сказал полковник, продолжая осмотр палубы баржи.

– А вот она, тут их даже две. Видно одна в машинное отделение, а вторая в трюм. Но она тут на замок закрыта. Ломать?

– Подожди, посмотрю у часового.

Полковник перешел опять на катер и стал выворачивать карманы хрипло дышавшего часового.

– Вот и ключик золотой - От нетерпения у него затряслись руки, и он чуть не уронил связку ключей за борт.- Спокойно, Петя, спокойно, все хорошо, все отлично, не спеши только - Сам себя успокаивая полковник подскочил к двери и стал открывать замок. Напряжение сказалось, и он никак не мог попасть в замочную скважину.

– Отец не волнуйся так. Давай я открою.

Петр отобрал ключи у отца и спокойно открыл замок, а затем и дверь. Спертый воздух шибанул в нос, заставив обоих дышать открытым ртом.

– Они что, их тут все время взаперти держат? Дышать же нечем! Вот сволочи.
– Петр продолжал возмущаться, а полковник в это время успел спуститься вниз по лестнице и негромко позвал:

– Настя! Настенька! Вы тут?

Он чуть не завалился назад от внезапно налетевшей на него Насти.

– Я знала, я чувствовала, я надеялась, что ты меня найдешь. Я с первого взгляда на тебя поняла, что на тебя можно надеяться, что ты меня никогда не бросишь. \

Она пыталась прижаться к нему еще крепче, продолжая что-то бормотать.

Полковник, прижимая к себе свое бесценное сокровище, пытался ее успокоить.

– Настенька, милая, успокойся, все будет хорошо, я пришел. Не надо родная не плачь, я тебя никому не дам в обиду. Слово офицера. Ни кому и ни за что!

– Так, давайте пузыри, потом будем пускать. Настя тут вы все или кого-то нет? Настя опомнись, времени у нас нет, мокроту тут разводить.
– Петр нарочно так грубо говорил с ней, пытаясь настроить на деловой тон Настю и отца.

– Все мы тут - донесся из темноты мужской голос - только двое детей ходить не могут, четверо суток тут как в яме сидим. Никого не выпускали, дышать уже нечем, вот детишки и сомлели.

– Значит так, нам с вами надо как можно тише и быстрее подняться наверх и сесть в машины. Наша операция по вашему спасению скрытная и с властями местными не согласованная, поэтому нам с вами надо уйти отсюда по-английски, то есть, не прощаясь и как можно незаметнее. Всем все ясно?

Тогда по одному не толпясь, поднимаемся наверх, еще раз говорю, не шуметь.