Ну что вставать будем? На завтрак пойдем, или как?

– Голова у меня раскалывается. Нет, все, больше никогда в рот ничего спиртного не возьму. Ты иди, завтракай. Я пока под душем постою. Может, немного погодя подойду. Или лучше принеси, пожалуйста, чего-нибудь попить.

Игорь ушел, а Кирилл вначале с нежеланием, а потом с удовольствием стоял под теплыми струями воды, закрыв от удовольствия глаза. И когда рядом с ним оказалась голая Светланка, он нисколько не удивился, уже стал привыкать к ее неожиданным появлениям.

– Спинку пришла потереть. Игорь сказал, что ты решил отмыкать под водой после вчерашнего возлияния, и я быстренько, быстренько побежала к тебе. Ведь надо же кому-то тебя полечить.

Ее лечение незамедлительно дало о себе знать. Кирилл даже засмущался такой готовности своего "дружочка", а Светка нет. Она с удовольствием подержала в своих нежных ручках его дружка и взволнованным голосом произнесла:

– Какой хорошенький, приятный такой. Никогда не думала, что это так возбуждающе приятно будет. Тебе хорошо.
– Она стала тяжело дышать и плотно прижалась к Кириллу. Руки Кирилла сами по себе обвили стройную фигурку девушки. Ростом они были почти одного, и соприкосновение тел, а затем и проникновение друг в друга произошло почти самопроизвольно. Тело девушки как-то дернулось, и она обмякла в руках Кирилла. Подхватив ее на руки, он пронес до кровати и, положив, стал любоваться ее телом. Пальцами рук он провел по ее белым плечам, по ложбинке между смешно топорщившихся в разные стороны небольших грудок, немного задержались возле пупка и скатились по небольшой возвышенности покрытой светлыми курчавыми волосками к шелковистой на ощупь внутренней стороне ее бедер. Наклонился к ней и стал повторять только что проложенный руками путь своими губами. Девушка затаила дыхание и всем телом потянулась к этим ласковым и горячим губам. Под воздействием таких ласк, никогда раньше ею не испытанных и незнаемых она затрепетала и, обняв своего возлюбленного, потянула его на себя.

– Возьми меня - только и смогла она прошептать.

Мир вокруг закружился, наполняясь запахами их горячих молодых тел. Молодым людям казалось, что только они одни в этом мире. Захлебываясь криком от сладкой истомы, Кирилл как будто вмиг освободился от большого груза, что было только что во всем его теле. Никогда до этого неиспытываемое им наслаждение окутало его всего. Ему не хотелось покидать тело девушки, и только ее всхлипывание заставило его приподняться. Он с испугом спросил:

– Тебе плохо, Светик, милая моя, я не хотел тебе больно сделать.

– Дурачок..., наоборот это я от счастья плачу. Ведь мы с тобой ничего подобного могли и не испытать. Такое счастье, что я встретила тебя. Я очень, очень тебя люблю.

Они еще немного полежали, тесно прижавшись, друг к другу. Им обоим было хорошо и им обоим было наплевать на окружающую действительность. Они жили сейчас друг другом. Им и слов не нужно было никаких, все и так было понятно для каждого из них. Они знали, что всегда и везде будут вместе и ничто не сможет их разлучить.

Идиллию нарушил негромкий стук в двери. Он вспугнул их и заставил вспомнить, где они.

– Минуточку, я голый.
– Поспешил Кирилл отметиться, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть в штанину другой.

– Света, глядя на эту клоунаду, смеялась, прикрывая свой рот ладошкой.

– Одевайся скорее, ты чего тут хи-хи устроила - Прошептал Кирилл.

Наконец они оделись, и Кирилл выглянул в коридор. Немного испуганный, он впустил в комнату отца Светы....

Минута молчания! Так можно было сказать, глядя на этих троих, стоящих в нелепых позах друг перед другом. Минута явно затягивалась, но никто не решался сказать хоть что-то первым.

Николай Сергеевич молчал, потому что не знал, что тут происходило, но догадывался. Кирилл просто не знал, что положено в подобных ситуациях говорить. Света же молчала, ожидая, что мужчины сами найдут, что надо сказать.

– Что-то я не пойму что ты тут пигалица делаешь?

Наконец-то решился нарушить молчание Сергеич. Он смотрел на дочь, и ему непроизвольно вспомнилось, как он вытирал ей слезки, когда она, сидя у него на коленях жаловалась на то, что соседский мальчишка ее постоянно дергает за косичку.

Сейчас она не жаловалась. Ее счастливое, одухотворенное лицо говорило само за себя. Глаза сияли и как бы кричали:

– Смотри папа, какая я счастливая, мне хорошо, мне очень хорошо.

Кирилл, наконец, пришел в себя и попытался объяснить Николаю Сергеевичу, чем они тут занимались.

– Это, ну, мы это, мы решили пожениться.
– Неожиданно для самого себя проговорил Кирилл. И обрадованный тем, что сказал то, что и нужно в такой ситуации говорить, заспешил:

– Да, точно, мы поговорили со Светой и решили пожениться. Вот сейчас к вам направлялись, чтобы поговорить с вами.... Вы как..., не против?

Сергеич молча смотрел на этих детей и вспоминал, как он просил руки своей жены у ее родителей. Тогда ему казалось, что он вполне взрослый человек и что у него есть специальность, и ему предлагают хорошую работу. Тогда его немного покоробило, как отец жены спросил с издевкой: "А где ты намереваешься поселить свою будущую жену? Ну ладно работа у тебя будет, в Советском Союзе никто без работы не бывает. А вот жить где? На очередь, конечно, встанете, но когда это будет?".

Но ведь выкрутились и прожили вместе всю жизнь. А как эти будут жить? Может тоже спросить, как и меня спрашивали?