– Гена, ты вот что мне разъясни, я не стал заострять внимание на этом моменте с Гонтарем, но знать хочется более точно. То, что мы едем занимать землю как самостоятельная группа это мне ясно. А вот каким образом будет оказываться нам помощь со стороны ПРА, ведь она будет оказываться? Я правильно понял вас? И как все это соотносится с желанием оставить все это в секрете? Мне кажется, что это не скроешь. Даже одно то, что мы начнем свое движение на западное побережье с русского подворья в Сао-Бернабеу, уже говорит, что мы действуем от имени ПРА. Или я что-то недопонимаю?

– Русское подворье считается в городе как одна из гостиниц, просто её содержат русские, а так она ничем не отличается от других отелей. Где вы остановитесь, роли большой не играет. Ваше дело, можете и в другом месте остановиться. Главное будет в том, что там будут те люди, которым и поручена эта операция. Я пока не в курсе кому поручено, ведь еще нет данных у нашего руководства, что вы согласились и выдвигаетесь к месту сбора.

Ты понимаешь, у нас не было уверенности, что вы согласитесь участвовать в этой операции, но даже если бы вы отказались она все равно уже в проекте. Не ты так кто-то другой, все равно необходимость в этом назрела, и все равно подобная группа нашлась бы. Просто ваша группа подошла для этого больше. Разлад с властями русских вам на руку в деле закрепления на земле, которая пока никем не занята. А то, что она как говорится у черта на задворках так ведь вам такая именно и нужна, чтобы уйти из-под топора. Орден в первую очередь интересовать будет, кто там поселился, что за люди. Именно для этого наше руководство пытается создать ваш коллектив разносторонним. В вашем коллективе будут и русские и скандинавы, и сербы.

– Сербы? Ты не путаешь? Откуда взялись сербы?

– На территории ПРА есть несколько семей сербов. Они хотели было присоединиться к своим, вроде как наметились такие, но затем, когда мы предложили им западное побережье они решили что для них это тоже подойдет. Их хоть и немного, но одно то, что в вашем коллективе будут сербы, уже внесет ясность, что это будущее поселение состоит не из одних русских.

– Кстати, раз уж такое дело, нельзя ли до кучи жителей одной небольшой фермы вытащить сюда, из-под Коршунова. Они украинцы, родители нашего Серого, и вместе с ними там еще две семьи, тоже украинцы. Мы данные все подготовим, и если получится, то пошлем своего человека для объяснения и вывоза этих людей. Главное получить добро от московских властей. Как объяснял нам Серый, родители его просто мечтают о том, чтобы уйти из кабалы сельскохозяйственной и быть самостоятельными фермерами.

– Не знаю Петь, честно говоря, с москвичами трудно говорить на подобные темы, от них и так ушло много людей к нам. Мне кажется, проще будет им уйти в бега, ваш человек будет знать, куда им податься. И мне кажется, что так даже лучше, неплохо сыграет на руку легенде о вашей ортодоксальности.

– Так мы еще и ортодоксы?

– Я имел в виду не религиозные ортодоксы, а просто люди несколько необычных взглядов на жизнь. Как-то вас обозначить надо. Назвать вас прибрежным анклавом или даже полуэкславом как-то слишком занудно, по чиновничьи, что ли. А так - коалиция людей с ортодоксальными взглядами. По-моему нормально.

– Я думаю нам пока об этом говорить рано. Хотя я бы, честно говоря, предпочел что-то типа Загорской области Русского государства.

– Почему Загорской?

– За горами потому что.

– Тоже верно, так и доложим руководству. Но сейчас это название не подходит. Все должно говорить, что мы тут ни при чем. ПРА я имею в виду. Ну а насчет оказания помощи... Я думаю, что какая-то помощь будет обязательно, но честно говоря, пока не знаю. Врать не буду, просто не в курсе. Видимо уже на месте все встанет на свои места. Ты еще наговоришься на подобную тему. Нам с тобой есть о чем поговорить и кроме политики. Расскажи лучше о себе. Мы с тобой как расстались после окончания академии, так и потеряли друг друга. Я хоть иногда через кадровика узнавал, где ты и что с тобой, но подробностей не знал.

Маловато конечно времени было отпущено в этот раз, для людей, которым есть что вспомнить. Молодость всегда вспоминается с удовольствием и даже мужчинам может не хватить времени, чтобы все рассказать и все выслушать. Незаметно в этих воспоминаниях опять стали появляться моменты, связанные с действительностью. А все пошло после того как Родимцев стал вспоминать вторую чеченскую компанию на которую ему пришлось выезжать со своими подчиненными. Чирняков тоже участвовал в боевых действиях в Чечне и не понаслышке знал, как те действовали и какими методами против подразделений русских воюющих на их территории. Но его заинтересовали способы проникновения чеченских боевиков на территорию контролируемую русскими. Поэтому попросил более подробно остановиться на этом своего друга.

– Одним из наиболее удобных способов прохода блокпоста - стал рассказывать Родимцев - был проход в составе так называемой семьи. Представь себе едет тележка с осликом, в которой сидит женщина с маленьким ребенком, завернутым в тряпки. Рядом с ней сидит, толи старик, толи мужчина, косивший под старика, сразу не поймешь. За тележкой парнишка шлепает лет четырнадцати на вид, который тянет за собой козу. Едут по их словам к родным, которые живут в поселке. Естественно он, мужчина, знает и фамилию и где живут и все остальное, что касается этих родных. Посмотрев документы и проверив тележку, заставив предварительно слезть с неё всех, и ничего запретного не обнаружив, часовые пропускают семью дальше. Они не обыскали кучу тряпок, в которые был, завернут ребенок. В результате эта группа провезла взрывчатку.

– То есть ни перед чем не останавливались, и ребенка не жаль было?

– Тот, кто планировал подобную операцию, был, по всей видимости, неплохим психологом. Знал что русские порой беспечно мягкотелые. Ведутся легко на детей, женщин, стариков и чеченцы, зная это, используют в своих планах. Да, кстати, я бы хотел уточнить по поводу чеченской границы, там, куда мы попремся. Приблизительно хоть знаете что за обстановка и какие чеченцы нас там будут третировать?

– Конечно, Петя знаю. Как не знать офицеру вероятного противника? Сам же помнишь по службе, не захочешь знать, так заставят. И правильно делали. Война сорок первого это показала со всей своей суровой правдой. Вот и здесь все, что можно знать про этих соседей - знаем. Я тебе много говорить не стану, потом доведут обстановку до вас, и подробно обскажут, что и почему. Но если хочешь, то вкратце могу рассказать.