– Везунчик ты, Егорка, считай - царапина. Через недельку будешь как новенький. Ну, а теперь рассказывай...

Для меня все закончилось благополучно, даже Рогожин почти не ругался. Пришел, послушал рассказ, хмыкнул, дал мне в ухо и на этом успокоился. Ну как успокоился? Без серьезного разговора не обошлось! Правда, чуть позже, когда слегка оклемался...

***

В комнате, которая являлась кабинетом Рогожина, собрались трое: он сам, майор Васильев и прапорщик Иванов. Нежилой вид говорил о том, что хозяин в помещении появился совсем недавно, что соответствовало истине, так как вселение произошло всего день назад. За одной из стенок, была маленькая спальня, такая же необжитая и неуютная, а за другой непосредственно жилое помещение для бойцов - казарма. Но самое главное стол и стулья присутствовали, можно сесть и выпить немного пивка.

Кругом одни стрессы. Но вот сесть и хорошенько полечить нервы народным способом, то есть водкой, не было времени. Хотя желание созрело давно! Но хотя бы так, а то и с катушек слететь не долго. А заодно можно порешать возникшие вопросы.

– Вот скажи мне, Руслан, зачем Мажор поперся за этой девкой?
– Васильев, покачав головой, открыл бутылку и начал наливать напиток в граненый, двухсот граммовый стакан.

– Петрович, тебе не кажется что этот вопрос... э-э-э... несколько...
– пытаясь подобрать нужное слово, Степаныч с задумчивым видом уставился в потолок.

– Тупой!
– закончил Рогожин.
– И не смотри на меня так. Мы пиво пьем или гадаем: почему это боец, почти год не видевший бабу, на предложение потрахаться, согласился?

– Руслан, твой боец покалечил гражданских! Это дело такое, можно и загреметь!

– Мой! Вот именно мой! А, значит, и отвечать мне! Хочешь мне что-то предъявить?
– капитан с ледяным спокойствием уставился в глаза майора.

Отхлебнув из стакана и усмехнувшись, Васильев продолжил:

– Тебе нет! А Милославский покалечил гражданских...

– Бандитов, он покалечил! Бандитов! И говорить здесь не о чем!

– Ну, тут еще надо разобраться: как там все было. Может он и правда девку изнасиловать пытался, а ему помещали!

Взрыкнув, Рогожин потянулся через стол и, схватив майора за грудки, прорычал:

– Ты что несешь!

– Руслан!
– во весь голос гаркнул прапорщик.
– Отпусти! Он шутит!

Казалось, что этот вскрик, не возымел никакого действия, но вот капитан отцепил руки от ворота и сел на свой стул. А Степаныч, повернувшись к Васильеву сказал:

– Ты, Витя, говори да не заговаривайся. Егор парень нормальный, за ним даже в его прежние времена такого не водилось. А теперь и подавно...

– Все равно, - потирая шею, не согласился Васильев, - надо разобраться... А то устроили вольницу, хочу - бью, хочу - калечу. И вы тоже хороши: в самолет закинули и сдернули, а если он убил кого-нибудь? Что тогда?

– Сказал же, все живы, значит живы! А переломы зарастут, глядишь, умнее станут!
– отмел все возражение капитан.
– А вот в причинах того что его смогли подрезать надо разобраться!

– Вот мы и разберемся! Насколько он виноват! Все выясним, а там посмотрим! Конечно, в дисбат я его отправлять не буду, но...

– Ах, ты, сученок!
– начал заводиться Рогожин.
– Вот ты чего удумал!
– встав, уперся руками в стол и, нависнув над майором, прошипел: - Это теперь ты будешь решать, что делать и кому за что отвечать? Хрен тебе! Я сказал: правильно поступил, значит правильно! И не тебе права качать!

– Я старше по званию и я буду решать...

– Удавлю...

– А ну хватит!
– прапорщик вклинился между, сверлящими друг друга взглядом, офицеров.
– Достали! Ты гляди, удумали, письками мериться! Руслан, ну этот молодой идиот, а ты то куда?

Майор, будучи старше капитана почти на десять лет, возмутился:

– Степаныч, я вообще-то постарше капитана буду!

А вот Рогожин среагировал весьма странно:

– Степаныч, ты за языком следи!

– И не подумаю, - неожиданно взвился Иванов.
– Вы меня достали! Ты, Руслан, своей скрытностью, а ты, Витюша, своим гонором! Командовать все пытаешься, думаешь выслужиться. А вот хрен тебе! Здесь один командир! А ты или помогай или вали домой...

– Не вам решать!
– опять ощетинился Васильев.
– У меня свое начальство! А вот вы голубчики совсем распустились, если субординацию забыли. Я вообще-то старше вас по званию.

– Видишь, Руслан, - Степаныч покачал головой и присел на краешек кровати, - все из-за твоей скрытности! Объяснил бы по-человечески товарищу майору, - ехидным голосом почти пропел он, - глядишь, он и не пытался бы главного из себя корчить.

Потом тяжело вздохнув и добавив трагизма в голос, продолжил: