Командир лежал за изогнутым бетонным монолитом и смотрел в телескопический прицел своей винтовки. Изображение на экране было усилено, картинка была четкой и яркой, будто стоял день. На лицо командира падал зеленоватый отблеск. Со лба стекал пот, оставляя в слое пепельной пыли влажные бороздки. Это был Риз. Он давно не умывался и не брился, как и большинство других воинов. Все они носили наушники и негромко переговаривались с другими подразделениями.

— «Янки сто третий» вызывает базу «Эхо девять».

— «Янки сто третий», прием. Докладывайте.

— Произвел обход до 3000-метровой линии. Ничего особенного не заметил. В районе торгового центра наткнулся на гражданских. Они не зарегистрированы, но кое-чем торгуют.

— Чем именно?

— Консервами, какими-то инструментами, бензином. Им нужен кров и немного снарядов.

— «Сто третий», вас понял. Посылайте их сюда.

— Мы возвращаемся. Наш сыскной пес поранил лапу, так что патрулировать прекращаем.

— «Сто третий», отбой.

Этому бормотанию не было конца. Сообщения о патрулях во всех близлежащих секторах, о саперах, разыскивающих ОУ с тем, чтобы обезвредить их и разобрать на детали, о разведгруппе дальнего поиска, вынужденной спасаться от противника — в целом информация была неблагоприятной. Из предгорий неподалеку от бункера номер двадцать три на старой дороге Малхолленд запрашивали механиков — требовалось снять пушку с выведенного из строя ОУ. Взвод наткнулся на него на берегу, там же было два терминатора серии 600, одетые в солдатские маскировочные робы. В результате столкновения один воин погиб, троих надо отправить в госпиталь, два остова терминаторов обгорели дотла. Сыскной собаке тоже здорово досталось, и командир взвода очень горевал.

И так далее.

Риз подал знак, и через скрытый под обломками люк группа опустилась на лестницу и двинулась дальше вниз. Сара мысленно следовала вместе с ним: вот они устало удаляются в глубь земли, подсвечивая себе лучом фонаря. Добравшись до четвертого уровня, Риз прикладом винтовки постучал в наскоро сваренную стальную дверь. Один раз. Еще два. Еще один. Стальная плита со скрипом отодвинулась, и в крошечной прорези возникли глаза часового.

— Кайл Риз.

Не успел он договорить, как дверь лязгнула и распахнулась настежь. В ноздри Ризу ударил густой запах человеческого пота, дыма и теплых испарении. Внутри с оружием наизготовку стояли три часовых. Риз протянул руку, позволив двум сторожевым псам — овчарке и доберману — обнюхать ее. Наверное, это были самые сытые существа на всей базе. Они завиляли хвостами, и Риз был пропущен. Значит, он еще человек.

Часовые отступили в сторону, руки на их «вестингаузах-25» чуть разжались. Следом за Ризом вошли его солдаты, расписались в журнале дежурств, лежавшем на старом карточном столике, потом разбрелись по лабиринту.

База Е-9. Когда-то это был уровень Д многоэтажной автостоянки под культурным центром Сенчури-сити. За последнее время ей изрядно досталось, она наполовину рухнула и превратилась в прибежище для солдат, детей, больных и умирающих, а еще для полчищ крыс.

Сара следовала за Ризом, будто он был ее поводырем. Они шли сквозь шеренгу изможденных и исхудавших лиц, почти совсем потерявших какой бы то ни было интерес к жизни. Люди были одеты в какое-то тряпье, слишком большое или слишком маленькое по размеру, балахоны из вытершихся ковров, брезента, черный полиэтилен был подвязан разноцветными кусками провода. Лица бледные, угрюмые, глаза впалые. Только в детях еще теплилась какая-то жизнь — они сновали меж теней, охотясь на крыс, из которых варили суп.

Повсюду в катакомбах мерцали костерки, на которых готовили бесхитростную пищу, из мрака выглядывали лица людей-призраков, мужчин и женщин, лишившихся душ. Эти люди жили в остовах машин, перевернутых набок стальных ковшах, а то и просто за изодранным одеялом, висевшим на проволоке. На лицах постарше были рубцы и шрамы от ожогов во время войны, их плоть истаяла и пошла пузырями, словно подплавившийся сыр. Из темноты доносились слабые стоны, а рядом, в нише, кто-то монотонно плакал на низкой ноте. Сара словно шла по аду и разрывалась между двумя желаниями: убежать куда глаза глядят или хоть как-то помочь этим страдальцам. Проходя мимо, она тянулась к ним, как бы готовая прижать их к груди и облегчить их участь. Несчастные дети ядерного века! Но они смотрели сквозь нее, будто она была призраком. Ее среди них не было. Пока.

Риз и Сара подошли к группе людей, сгрудившихся около большого передатчика под яркой лампой дневного света. Риз быстро со всеми поздоровался. Тут было много высших чинов. Кого-то он знал, кого-то нет. Несколько капитанов, два майора. Один человек, окруженный охранниками, сидел к ним спиной. Его черный берет сбоку украшала генеральская звезда. Такой берет во всей повстанческой армии носил только он.

Джон прибыл на эту базу прошлой ночью — организовать налет на близлежащие заводы-автоматы. Было известно, что Небесная Сеть изготавливала плазменные пушки, которые применялись в снарядах Марк Семь и Марк Восемь. Этот большой налет решили совершить через три дня. Риз ждал этой минуты с нетерпением. Один лейтенант еще раньше дал понять, что Риза могут перевести в личное подразделение Коннора. Вскоре после прибытия с ним говорил об этом сам Джон. Встреча была довольно странной — Коннор пристально разглядывал Риза, и тому под этим взглядом было слегка не по себе. Казалось, Коннор пытается оценить его не как обычно оценивают офицера, а по каким-то другим критериям. Понять что-либо по глазам Коннора было нельзя. «Занимайтесь своими делами, сержант», — распорядился в конце концов генерал и отвернулся.

Для Джона такое поведение было типичным — Риз несколько раз участвовал вместе с ним в бою. Но все равно Джон оставался для него загадкой.

Теперь, окруженный подчиненными, Джон сидел за мощным передатчиком и координировал несколько основных наступлений по всему миру.

Риз знал, что они пиратствуют на каналах спутников Небесной Сети — противник уничтожит все, что изобретут люди, но он не уничтожит собственную систему связи, опоясывающую весь земной шар. Риз понятия не имел, как Джону такое удалось, но ему и не требовалось это знать.