– Макс, не преувеличивай, - попросила я его, вытаскивая еще одну сигарету из его пачки.

– Ха, какие уж тут преувеличения. Весь ресторан знает, что Тамаз помешался на бабе. Прости. И вот сейчас решают ты это или нет. Но конечно большинство склоняется к положительному ответу. Они же тоже видят, что между вами происходит.

– Ну, вот хоть публику развлекли.

– Прекрати паясничать. Одно твое слово и он у тебя в ногах и ты это знаешь. И это не будет выглядеть, как будто ты первая пришла. Сразу будет понятно, что это он первым сдался. Да что там, и так уже это понятно. Он глаз от тебя не отводит, а ты принципиально на него не смотришь и ржешь на весь ресторан. Ну, актриса я тебе скажу.

– Что правдоподобно получается?

– Еще как. Он, конечно, знает, что ты играешь, хоть выглядит все натурально. Но прикинь, даже не злиться на тебя, что ты вот так принципиально динамишь его при всем народе. Раньше убил бы на месте. А сейчас, видать совсем крыша из-за тебя съехала. И только и твердит: я так ее люблю, так люблю. Мы с пацанами даже перепугались. Думали доку звонить, пусть успокоительного ему даст, а то ведь свихнется мужик с горя то. Но ты все-таки сука, Деваль. И не обижайся на меня за это. Я же знаю, уверен на 100%, даже руку на отсечение могу дать, что вы рано или поздно все-таки помиритесь. И не спорь со мной. Вот увидишь, что так и будет. Да и сама уже понимаешь, что так произойдет, как бы ты не выпендривалась и не держалась. И сука ты потому что, зная это все равно стараешься сделать ему напоследок побольнее. Вы ведь и так уже много хлебнули, так почему все это не прекратить, чтобы как можно скорее перестало быть так больно.

– Ты до хрена болтать стал, Макс, тебе не кажется?

– Ой, ой, какие мы грозные. Ладно, все, пойдем. Будь что будет. Ты же если втемяшишь себе чего в голову, хрен выбьешь это потом из тебя. И не смотри на меня так. Не действуют твои глазищи на меня. Запомни уже это.

– Ты, по-моему, единственные на кого они не действуют.

– Да, наверное. Они конечно жуткие, я согласен. Я на меня они все равно не действуют. Давай заходи, а то тебя уже там потеряли, наверное, твои девчонки.

Истратив последние остатки гордости и самообладания, я все-таки вернулась к своему столику.

– Где ты была, конечно, бессмысленно спрашивать?
– грозно спросила Вера.

– Ага, - отозвалась я, делая глоток вина.

– Ну, нам ведь интересно, что у тебя с тем мужиком. Я таких эмоций никогда еще не видела, - восхищенно проговорила Юлька.

– Девочки, все потом, потом. Тут я не могу об этом рассказывать.

– Ладно, так и быть подождем, - пробормотала Вера.

И тут к нашему столику подошел официант и поставил передо мной на стол бутылку вина.

– Мы не заказывали, - с вызовом сказала Вера. Вино было очень редким и было поставлено демонстративно передо мной. Только Тамаз знал, что я предпочитаю именно это вино.

– Спокойно девочки, это подарок, - сказала я подругам.
– Так ведь?
– обратилась уже к официанту.

– Да, это подарок, - ответил он.

– Можешь даже не говорить от кого.

Официант кивнул и добавил:

– Сегодня вы ужинаете за счет заведения, так что прошу вас, ни в чем себе не отказывайте. Это тоже подарок.

– Хорошо, тогда принесите мне бокал для вина.

– Одну минуту, - проговорил официант и, мне показалось, что даже быстрее выполнил мою просьбу.

– Вот меню, как только готовы будете сделать заказ, нажмите кнопку и я подойду, - быстро сказал он и тут же исчез.

Девчонки вопросительно смотрели на меня.

– Расслабьтесь. Тот мужик хозяин этого ресторана, так что пьем мы сегодня на халяву. И прошу вас, хоть это и не реально, но давайте постараемся его разорить.

– Это мы могем, - довольно сказала Вера и принялась изучать меню.

Я же налила вино в свой бокал и, сделав глоток, зажмурилась от удовольствия. Открыв глаза, я благодарно посмотрела на Тамаза и широко ему улыбнулась, что далось мне на удивление легко. Он поперхнулся, но справившись с собой, смущенно улыбнулся мне и кивнул. Я же почувствовала спокойствие. Присутствие Тамаза, еще совсем недавно вызывающее во мне разные эмоции вдруг принесло такое спокойствие. Как будто все встало на свои места. Или это все-таки количество выпитого вина, так действует?

Я медленно продолжала наслаждаться вином и улыбалась, от того, что чувствовала на себе взгляд Тамаза. Теперь я не сжималась вся внутри от этого, а наоборот расслабилась и вполне счастливо улыбалась. Но тут он встал и пошел за ширму, где сидел ди-джей. И заиграло танго. Сразу же взбудоражив во мне эмоции от одного воспоминания.

Тамаз как-то под утро решил научить танцевать меня танго. При этом мы были абсолютно голыми. Мы танцевали несколько часов и у меня вроде даже не плохо, получалось. Я улыбнулась от этого воспоминания и оглянулась, чтобы найти Тамаза взглядом и показать ему, что я помню тот момент и никогда его не забуду. Но он сам подошел ко мне со счастливой улыбкой на лице и протянул руку, приглашая танцевать. Я не могла не согласиться. Его улыбка была такой счастливой, что мне очень захотелось подарить ему это счастье хотя бы на несколько минут. И самой захотелось расслабиться и побыть хотя бы эти пару минут побыть тоже счастливой, как в те несколько дней проведенные с ним наедине. Музыка танго так будоражила чувства, а понимание того, что вот сейчас он будет крепко и страстно прижимать меня к себе, казалось, еще больше увеличили мою любовь к нему. Но куда уж больше то? Я и так любила его всем сердцем. И мне захотелось кричать об этом. От того, что я раскрылась навстречу этому чувству, мне стало так хорошо и легко. Мне было очень больно, когда я всячески пыталась вырвать Тамаза из своего сердца и, вот сейчас не тая это чувство от самой себя, мне, наконец-то, стало очень легко и свободно.