— Ева сорвала яблоко добра и зла, — попробовала пошутить Марина. — Можно подумать, что вы чувствуете себя здесь в раю, Иван Алексеевич?

— В раю? — закричал Кленов. — Нет, в аду! Теперь я понимаю, что хотели вы делать в этой адской кухне, — и Кленов застучал кулаком по свинцовому экрану, защищавшему проём в соседнее помещение.

— Осторожно, Иван Алексеевич. Лучше быть подальше. Там смертоносная радиация.

— Ах так? М-да, — Кленов остановился в нерешительности. — Простите, обеспокою. Растолкуйте, как управляете вы этой заслонкой?

— Механизм подъема с кнопкой около вас, Иван Алексеевич.

— А молоток, кувалда, лом найдутся здесь, осмелюсь спросить?

— Вот лом. Механики оставили, — указала Марина.

— Премного благодарен вам, — сказал Кленов и решительным шагом прошел к входной двери, два раза повернул в ней ключ и положил его в карман.

Марина хмуро свела брови. Возмущение боролось в ней с уважением и жалостью к старику.

Кленов подошел к защитному экрану и нажал кнопку. Экран стал подниматься.

— Что вы делаете! — не своим голосом закричала Марина. — Мы ведь не в освинцованных костюмах. Это же гибель! — Она бросилась к профессору, но он с неожиданной силой оттолкнул ее.

— Гибель? — повторил он, почти безумно глядя на нее совсем мутными глазами. — Мы оба заслужили… нет, обречены на гибель!..

Профессор поднял тяжелый лом, размахнулся им и ударил по аппарату управления подъемом щита.

Свинцовый экран остановился, немного не дойдя до верху. Под ним чернел проем в запретное помещение.

Марина схватилась за голову, с ужасом смотря в черную пасть. Там было начато искусственное изготовление радия-дельта. Оттуда сейчас вырывались смертоносные гамма-лучи… Бежать было некуда. Марина знала, что лучи пронизывают все пространство, они уничтожают сейчас клетки ее тела… Она не чувствует этого, но знает, что не будет жить… не будет счастлива… и никогда не встретится с Дмитрием…

А безумный старик говорил, размахивая руками:

— Вы, как когда-то я, напали на след, ведущий к смерти миллионов и миллионов людей. Поймите, несчастная! Едва он узнает о ваших опытах, он поймет, что я открыл свою тайну. И тогда… тогда он подожжет атмосферу, погубит все живое на Земле… «Судьба человечества в ваших руках, мистер Вонельк», — телеграфировал он мне, когда я вырвался из Америки, но не вырвался из его рук. Он все время держал меня в руках. Он напоминал мне о себе! Он, как дьявол, владел моей душой. Огненная реакция и сверхаккумулятор! Два проклятых открытия, каждое из которых страшнее всех водородных и атомных бомб, вместе взятых! Пока я хранил тайну сверхаккумулятора, Вельт держал свое мефистофельское слово — огненная реакция не появлялась. Видно, слишком он был заинтересован в сохранении тайны сверхаккумулятора. А я не хотел, не хотел ее хранить… я даже пытался добыть у него радий-дельта… Но он не продал его… или не знает, где он!..

«Он безумен», — думала Марина, бессильно стуча кулаками в дверь, хотя и знала, что это бесполезно, что в институте в этот поздний час никого нет.

— Я — человек, который в жизни своей не хотел обидеть мухи, роком создан для преступления. И я стал преступником. Прощайте, дорогая моя девушка. Я мог бы вас любить, как отец, как дед…

Старик плакал. И Марине все это казалось чудовищным. Телефона в лаборатории не было, его не успели поставить в новом помещении. Как дико понимать, что погибаешь, и не ощущать даже боли!

— Тихая, незримая смерть! — словно угадывая мысли Марины, кричал профессор. — Примите ее стойко… и простите, если можете.

— Простить вас! — в свою очередь закричала Марина. — Я себе простить не могу, что не засадила вас в сумасшедший дом. Да разве вам остановить историю? Справиться с тысячами ученых, с сотнями лабораторий? Глупо так погибать! Все равно, что встретиться с бешеной собакой и не иметь возможности сделать уколы…

Раздался звон разбитого стекла и вслед за тем чей-то голос:

— Кто здесь говорил про уколы? Помогите слезть. Я не знал, что окна так высоко.

Потом послышалось грузное падение.

— Вы, может быть, думаете, что я не все понял?

— Здесь радиация! Смертельно! — крикнула Марина.

— Бегите в окно! — скомандовал Шварцман, но тотчас понял, что окна недосягаемо высоко.

— Милейший! Зачем вы здесь? Вы же погибнете! — закричал Кленов.

— А вы хотели погибать без меня? Закройте щит!

— Механизм опускания щита испорчен. Защелка внутри! — крикнула Марина, бросаясь к проёму.

— Нет, извините, — преградил ей дорогу доктор Шварцман. Он первый подскочил к проему и, засунув в него руку, стал шарить там.

Марина схватилась за голову.

Раздался глухой стук. Расширенными глазами видела Марина, как тяжелая свинцовая дверца упала и придавила руку доктора у самого плеча. Он громко вскрикнул и застонал.

— Он погибнет, — шептал потерявший голос профессор. — Где лом? Да помогайте же, — хрипел он.

Доктор слабо дергался. Марина видела его склоненную голову, его лысину, покрытую мелкими капельками пота. Профессор подтащил лом и пытался приподнять тяжелый щит. Марина помогала ему.