Эти толпы никому не подчинялись, никто их не контролировал, они брали все что хотели. Они убивали всех кто пытался им сопротивляться, или просто убивали потому что ничего другого не умели, и чувствовали себя обманутыми…, дважды обманутыми,– сначала магами, а потом собственными мечтами о счастливой жизни без магов.

И вторая обида была куда горше первой. Потому что после стольких лет лишений и горя, так хотелось…., ну да хотя бы покоя и безопасности, а вместо этого снова кровь и насилие.

…А ведь так мечталось о мирной, спокойной и счастливой жизни. Не надо даже особых богатств, лишь бы был кусок хлеба да крынка молока на столе. Так хотелось выходить утром в поле и не брать с собой оружие. Не вздрагивать при виде незнакомцев входящих в твою деревню. Не бояться за оставленную дома семью, отправляясь на заработки, или на ярмарку.

Так хотелось спокойствия и мира. Но…, не получилось…

Не получилось. Потому что привыкшее за несколько поколений воевать человечество, видевшее мирную жизнь только в мечтах, никак не могло научиться жить в этом самом мире и спокойствии.

А когда все мечты обращаются в прах, им на смену приходят злоба и ожесточение. И в эту злобу и ожесточение, мир погружался стремительно, как остров погружается в речные воды во время половодья.

Отчаяние и злоба, пробудили в людях все самое плохое. Все самое худшее в них, что раньше было задавленно моралью или просто страхом перед наказанием, выплыло наружу. Больше не было ни закона, ни морали, Да и о какой морали может идти речь, если вчерашние боги оказались лжецами и мошенниками? Если ДОБРО, ДОБРО с большой буквы, оказалось всего лишь морковкой перед ослиной мордой? – Ничего больше не удерживало людей от вымещения своей обиды на всем что подворачивалось под руку.

Начался террор всех против всех. Страшный, длившийся примерно год, безумный приступ сумасшествия охвативший мир. Накал ненависти был таков, что в конце концов сжег сам себя, когда наиболее озлобленные представители человечества наконец-то уничтожили друг дружку. Но перед тем успели так напугать остальных своим безумием, что народ затосковал о «твердой руке».

И эта твердая рука не замедлила появиться. Выжившее в бойне люди, готовы были признать своим хозяином любого разбойничьего атамана, способного защитить их от творящегося повсеместно произвола и насилия. Так и появилась новая элита, из тех «старых», кто сумел за все годы подчинения магам, сохранить когти и клыки, и из «новых», голодных, безжалостных и беспощадных, готовых вырвать свой кусок и отстаивать его любой ценой.

Но они хотя бы знали чего хотели, и как это получить. Гораздо опаснее были толпы безумцев, ставивших перед собой великие и благие цели, реализация которых, как правило сводилась к принципу, – «Убей!».

Кого конкретно было необходимо убить ради всеобщего счастья, – каждый выбирал сам. Но обычно выбор ограничивался стандартным набором, состоящим из магов, господ, чужаков, или рыжих.

Не отставали от них и те, кто претендовал на одну из ниш, ранее занимаемую магами, – Религию. Одни возрождали культы существовавшие до магов. Другие, изобретали религии отталкиваясь так сказать от противного. То есть оттого, что проповедовали маги.

Но старые культы были почти забыты. Старые боги переродились во что-то вроде домовых или чертей. И поверить в них снова, и поклоняться им как раньше, было уже несерьезно.

А религии «от противного» грешили…, да сильно грешили. Потому что в большинстве вариантов предлагали преклонение Великому Злу и его личностному воплощению Злыдню.

Однако религиозные споры, к какому бы направлению они не примыкали, как правило проходили в однообразной манере, и велись не столько словами, сколько оружием, и заканчивались не достижением Истины, а смертью более слабого.

Как не обидно это признавать, но то, что постепенно сформировалось вокруг нашего Сокола, – было одной из таких толп безумцев. С единственным отличием, – ее возглавили по настоящему талантливые люди. И в первую очередь, – естественно сам Сокол.

В этом, вчера полубезумном и казалось бы навечно запуганном подростке, внезапно открылся недюжинный талант оратора, трибуна и стратега. Он обнаружил в себе дар тонко чувствовать настроение толпы, зажигать своими идеями людей, подчинять их своей воле, ставить задачи, и находить средства к их выполнению.

Беспредельная, сметающая все сомнения убежденность в своей правоте, и тот, горящий в его сердце безжалостный к себе и другим огонь, притягивали людей.

Да, тот огонь отнюдь не угас. Не угас, но из разрушительного, самоуничтожающего пламени лесного пожара, превратился в созидающее пламя кузнечного горна. Он притягивал к себе самых различных по типу, социальному положению и умственному развитию людей. Вокруг Сокола объединялись мудрецы и недоумки, злодеи и праведники, нищие и владетельные феодалы. Сотни, (по тем временам, даже сотня человек объединенных общей целью была силой), разочарованных и разуверившихся во всем людей, послушав Сокола обретали Веру и Цель в жизни. После чего готовы были идти за ним хоть к Злыдню в пасть.